Контрапункт режиссера - Юткевичь С.
Скачать (прямая ссылка):
И всеми этими средствами и еще многими другими (мы не успели коснуться здесь ни звуковой партитуры, ни монтажа) мы стремились волнующе и правдиво передать на экране историю борьбы и жизни великого воина Албании, дать возможность зрителю ощутить богатство культуры героического албанского народа, одаренность его молодых художников, красоту его страны.
ПУТЬ К ОБРАЗУ
’сенью 1956 года на совещании очеркистов в сценарном отделе киностудии «Мосфильм» журналист «Комсомольской правды» С. Гарбузов внес интересное предложение — создать цикл коротких кинорассказов о В. И. Ленине.
Осуществить это предложение оказалось не столь легким делом. В нашей кинематографии драматурги и сценаристы имеют мало опыта в написании короткометражных новелл. Впрочем, общеизвестно, что и в нашей литературе мы не очень избалованы короткими рассказами или даже повестями. Многостраничность, громоздкость, растянутость свойственны как нашим сценариям, так и романам.
Сценарный отдел обратился не менее чем к двадцати авторам с предложением написать одну или две короткие новеллы, посвященные любому этапу жизни и борьбы В. И. Ленина. Но, к сожалению, большинство из них по тем или иным уважительным причинам не
160
вступило в это творческое соревнование; все же через несколько месяцев после нашей усиленной совместной работы с теми немногими, кто рискнул пойти на это благородное и ответственное дело, родились контуры будущего фильма. Он включал в себя три новеллы, из которых первая была написана М. Вольпиным и Н. Эрдманом, вторая — Н. Погодиным и третья — Е. Габриловичем.
По чисто техническим причинам, не зависящим ни от автора, ни от режиссера (из-за затянувшегося подготовительного периода мы упустили необходимую натуру), вторая новелла не была снята.
Таким образом, в окончательный вариант фильма вошли только два рассказа.
Не стоит объяснять, сколько творческих трудностей возникло при создании фильма в новом жанре, к тому же посвященном такому великому человеку.
Цель этих строк облегчить работу критике, пожелающей анализировать фильм, публикацией некоторых материалов, вводящих в творческую лабораторию съемочного коллектива, для того чтобы было легче уяснить расхождение и совпадение между нашими замыслами и их осуществлением.
В принципе я сторонник того, чтобы съемочные группы вели творческие дневники, но которым потом можно было бы воссоздать историю фильма. К сожалению, это делается в редких случаях. А каким неоценимым педагогическим подспорьем явились бы такие дневники для наших институтов, где мы преподаем или изучаем процессы режиссерского, актерского и операторского творчества!
Такие дневники не велись и во время съемки нашего фильма. Но, по счастью, случилось так, что однажды ночью после трудового дня самого начального периода съемочной работы я получил от М. М. Штрауха письмо, наспех набросанное карандашом.
Появление его объяснялось не тем, что в нем содержалось что-то такое, чего нельзя было выяснить при встрече, а тем, что производственная суета, организационные неполадки, преодоление технических трудностей отнимали столько времени, что возникла потребность дополнительного общения в те редкие минуты домашнего отдыха, когда удавалось спокойно поразмыслить, обобщить нечто важное и значительное, терявшееся в сутолоке повседневных забот.
Так, в дополнение к тому творческому общению, которым были наполнены дни и ночи этого трудного, но в то же время радостного творческого года, возникла и эта эпистолярная форма творческой
6 Юткевич
Ш
дружбы. Отрывки из этих писем я позволяю себе здесь привести в надежде на то, что они облегчат труд тех авторов, которые захотят продолжить наши начинания в области создания дальнейшего цикла киноновелл, рисующих облик гениального вождя Революции.
М. М. ШТРАУХ - С. И. ЮТКЕВИЧУ
30. V. 1957 т.
«Ввиду того, что в хаосе мосфильмовской жизни я не получаю творческих индивидуальных встреч с тобой — перехожу на эпистолярную форму общения.
Мне вчера очень понравилось твое предложение провести кусочек, где Ленин как бы даже пригорюнился, опершись на ладони! Хорошо! (Как получится — это другое!)
Меня вообще мучает вопрос: как показать новые стороны Ленина?
В чем штамп (за 20 лет)?
Мы все показываем:
Ленин распоряжается, учит, наставляет...,
Ленин объясняет, разъясняет...
Ленин звонит по телефону...
Ленин пишет...
Ленин говорит речь...
Ленин все знает и т. д.
Но это только одна из сторон его.
Почему мне нравятся «Куранты» Погодина? Там есть что-то новое о Ленине. Там Ленин мечтает!
Вот почему мне вчера понравилось — «Ленин огорчился», даже «пригорюнился».
Давай искать еще новые штрихи в этом направлении!
Верно?
Вопрос:
Сегодня у Хрущева в разговоре с японцем: «Главное — прислушиваться к мнению народа».
Эго абсолютно верно и говорилось давно самим Лениным.
А как и в чем это выразить мне в роли?
Не то, что целую сцену писать. Эго может быть выражено деталью, штрихом...
Ведь Ленин не только учил народ, но и учился у него...
А как нам это передать?
162
Вопрос:
Две новеллы, два «разных Ленина». В чем? В гриме? В поведении? В ритме?