Украинское национальное движение - Марчуков А.В.
ISBN 5-02-033993-8
Скачать (прямая ссылка):
В этом контексте надо сказать несколько слов об отношении коммунистической партии к национальному вопросу. Он считался чем-то второстепенным. Главным для коммунистов был классовый подход. Революция задумывлась и виделась ими как начало мировой революции, призванной стереть все политические границы, а в перспективе (правда, не сиюминутной, а отдаленной;
В. Ленин говорил, что национальные культуры отомрут не скоро) и национальные различия между народами единой Мировой социалистической республики. Рассматривая человеческое общество через социально-классовую призму, большевики относились к его национальной окрашенности как к чему-то преходящему, несерьезному, вредному, а то и просто как к досадной помехе, пере-
373
житку капиталистического общества. Такими же пережитками считалось и все, что было связано с национальным фактором, вплоть до национальной и даже этнической самоидентификации человека.
Известно, что большевики считали себя прежде всего революционерами и марксистами, а уж потом (и то далеко не всегда) представителями какой-либо национальности. Например, Л.Д. Троцкий, фигура в мировом коммунистическом движении знаковая, писал, что национальный момент не играл в его жизни почти никакой роли, а сам он считал себя ни евреем, ни русским, а социал-демократом и интернационалистом95. Конечно, многие исследователи личности Троцкого отмечали, что он сознательно приуменьшал степень своего знакомства с еврейской культурой, как и вообще свое еврейство, лежавшее на нем «неизгладимой печатью»96. Соратник И.В. Сталина Л.М. Каганович, фигура хотя и не равная Л. Троцкому, но уже из «новой», «бюрократически-ап-паратной» волны партийцев, что тоже характерно, указывал, что евреем считал себя только по рождению, а по убеждению - интернационалистом, и «никогда не руководствовался в своей работе национальными мотивами»97. И так мыслили не они одни, а очень и очень многие партийцы. Надо к тому же отметить, что влияние Троцкого, самого горячего адепта мировой революции и наиболее последовательного нигилиста в национальном вопросе, на партийную массу, особенно молодежь, было не меньшим, а порой и большим, чем у Ленина, менее радикального в отрицании всего национального.
Правда, российские условия, необходимость действовать в полиэтнической стране среди народов, стоящих на разных ступенях развития, преодолевая сопротивление враждебных, а порой и просто сепаратистских движений, заметно корректировали взгляд большевиков на национальный вопрос. Они стали подходить к нему выясняя «каковы конкретные особенности национального вопроса и национальных движений данной страны в данную эпоху»9&, хотя сами национальные движения (прежде всего те, что продолжали действовать после победы социалистической революции) продолжали считать реакционными, отвлекающими массы от классовой борьбы. Национальный вопрос становился вопросом тактики, нейтрализации и привлечения на свою сторону национальной интеллигенции, а иногда и народных масс. Он был не самоцелью, а лишь необходимой ступенью к построению коммунистического общества.
Впрочем, тактические хитрости и лавирование В. Ленина, первым оценившего всю важность этого вопроса и для России, и
374
для победы коммунизма в мировом масштабе, часто были непонятны для партийной массы. Причем это относилось не только к тем, кто мыслил как JI. Троцкий и был национальным нигилистом. Даже те партийцы, которые не забывали своих корней и ощущали принадлежность не только к мировому пролетариату, но и к своему народу, стояли на позициях так называемого лкж-сембургианства, суть которого можно свести к положению, что при капитализме национальное самоопределение невозможно, а при социализме - излишне, поскольку угнетения уже нет. На таких позициях стояли многие большевики, прежде всего русские (не только великороссы) и обрусевшие выходцы из других народов, не понимавшие, что национальный вопрос не может исчезнуть в одно мгновение даже после социалистической революции.
Кстати, известная деятельница международного коммунистического движения Р. Люксембург высказывалась и по украинскому вопросу. Она считала украинский национализм чем-то случайным, не имеющим сколько-нибудь значительных корней в хозяйственной, политической и духовной жизни, и поэтому непохожим ни на польский, ни на чешский, ни на финский национализм. «Украина никогда не была нацией или государством», у нее нет исторических традиций и какой бы то ни было национальной культуры «кроме реакционно-романтических виршей», а посему «украинский национализм никогда не был способен играть хоть какую-нибудь политическую роль без... подарка “права наций на самоопределение”»99, считала она, невольно, но поразительно точно ухватив «нерв» украинской проблемы и специфику украинского движения.
Мнение Р. Люксембург о происхождении украинской нации (кстати, весьма близкое к модернистскому пониманию нациобра-зования) совпадало с точкой зрения на проблему огромной части партийцев, да и широких кругов российской общественности в целом. Отношение к национальному вопросу как к несуществующему, подсознательное восприятие общерусского единства, неспособность или нежелание увидеть становление национальной «Украины», а также примешавшаяся ко всему этому память о Гражданской войне (Украину строили петлюровцы - агенты украинской и мировой буржуазии и враги советской власти), приводили к тому, что партия, с пониманием относившаяся к необходимости приспосабливаться к местным условиям на Кавказе, в Средней Азии и национальных районах России и, главное, сознававшая специфику этих регионов, не считала специфику Украины чем-то существенным. Конечно, эта специфика намеренно заострялась и сильно раздувалась украинскими партиями, поскольку националь-