Княжое право в древней Руси очерки по истории 10-12 столетий - Пресняков А.Е.
ISBN 5-02-009526-5
Скачать (прямая ссылка):
Перед нами крупный центр с широкими торговыми и политическими отношениями. К нему же тянулись за разными выгодами иноземцы из разных краев. Наши источники упоминают в составе киевского населения, кроме своих новгородцев, колония которых имела центром «новгородскую божницу» — церковь св. Михаила, евреев, армян, латинян, немцев.
Все эти пестрые международные отношения Киева, конечно, имели свое культурное значение. Но по состоянию наших сведений мы можем указать, например, черты западного влияния лишь 382
¦Лекции по русской истории. Киевская Русь
в отрывочных частностях, и хотя более тщательное изучение, быть может, несколько увеличит число этих наблюдений |84*, но, несомненно, не изменит общего характера наших представлений о киевской культуре как выросшей по существу на усвоении и переработке элементов византийской культуры, заимствуемых либо непосредственно, либо при посредстве южных славян. И торговые отношения с Византией и Херсонесом составляли главный источник значения Киева, как видно из самих известий о торговле с Регенсбургом. Как преддверие к богатой Византии имел значение Киев в глазах скандинавов.
Тесные культурные и политические связи с Царьградом установились у Киева со времени принятия христианства. Византия держала в руках управление влиятельной церковью русской, стремясь придать своим отношениям к Руси характер суверенитета. В 1016 г. греческие хронисты упоминают о помощи Византии против восставшего Херсонеса какого-то брата Владимира (2фєууод); Болеслав польский и Святополк во время борьбы с Ярославом сносятся с Византией, чтобы выяснить, дружба или вражда ждет их с этой стороны. Под 1043 г. читаем рассказ о большом походе Ярославова сына Владимира на Византию; поход кончился неудачей, но мы ничего не знаем о вызвавших его причинах. Не знаем также, как объяснить поставление митрополита Иллариона собранием русских епископов при Ярославе помимо Византии. Наши известия не дают повода к оценке этого факта как попытки порвать церковную зависимость от патриарха, а близость Иллариона к Ярославу как бы указывает на личные мотивы, тем более что Илларион — лицо, несомненно, выдающейся книжности и литературного таланта.
Остальные наши сведения о русско-византийских отношениях за рассматриваемое время рисуют их дружественными и союзными. Об этом говорит ряд связей свойства между Рюриковичами и Византией. Отец Владимира Мономаха Всеволод Ярославич женат на принцессе из дома Константина Мономаха (1052 г.) Через 25 лет видим дочь Володаря Ростиславича за сыном императора Алексея Комнина. Мономаховна Марица — за Леоном Диогеном, и сын ее Василько Леонович или Маричич гибнет в битве Мономаховичей с Ольговичами в 1136 г. Одна из Мсти-славен, внучка Мономаха, была тоже за византийским принцем (1122 г.), как и Евфимия Глебовна, внучка Святослава Всеволодовича киевского (1193 г.).
Связи Киева с Византией поддерживались не только церковными делами и торговлей, но и рядом политических интересов, касавшихся дел на севере Балканского полуострова и на Северном Черноморье75. Пока Киев был силой и Византия сохраняла энергию для поддержки своего значения в этой области, их интересы не раз переплетались и скрещивались. Еще в договорах X в. видна забота о сохранении крымских владений Византии и устьев Лекция VIII
383
Днепра от русской власти. В тех же пунктах встречались интересы Киева и Византии позднее. Но изнуряемый борьбой со степью Киев не мог уже стремиться расширить свои владения на юг до моря и перестал быть опасным для греков. Ниже порогов все сильнее чувствовалась опасность от кочевников, которые засоряли пути торговые.
Тесная связь борьбы с половцами с интересами русско-грече-ской торговли хорошо подчеркнута словами Мстислава Изяславо-вича на княжеском съезде 1170 г. «Братье, — говорил он,— пожальтеси о Руской земли и о своей отцинЪ и дЪдинЪ, оже несуть хрестьяны на всяко лЪто у вежЪ свои. . . а уже у насъ и гречьский путь изъотимають и Соляный и Залозный» '6. По мере ослабления киевской силы вооруженные отряды должны все чаще проводить «гречников» через пороги. О таких походах на защиту торговых караванов читаем, например, под 1167, 1168, 1170 гг., и иной раз рать русская подолгу стоит у Канева, чтобы дать подняться вверх по Днепру «гречникам» и «залозникам».
Эти южные пути, главные артерии торгового благосостояния Киева, — ахиллесова пята Киева. В нее бьют противники киевского князя. Давыд Игоревич в 1084 г., захватив Олешье, заставил Всеволода киевского дать себе волость; в 1154 г. Олешье захватывают враждебные Киеву берладники.
С трудом поддерживала Киевщина в конце XII в. движение по южным торговым путям. Тем легче пришло в упадок ее влияние в придунайских землях. Много времени — со времен энергичных выступлений Святослава — это влияние еще держалось, и еще при Мономахе видим под 1116 г. попытку укрепить его: «посла и» великий князь Владимир Ивана Войтишича и «посажа посадникы по Дунаю», и в том же году другой поход князя Вячеслава Владимировича с воеводой Фомой Ратиборичем, безуспешный. К концу рассматриваемого нами периода Киев, изнемогая в борьбе со степью и в усобицах, теряет значение в глазах Византии. Дунайская политика, как и торговое движение, начинает переходить к земле Галицкой. Галицкие Ростиславовичи влиятельнее на юге, чем Мономашичи киевские. И характерны поэтому известия о союзе императора Мануила с Владимирком галицким (в то время как Изяслав Мстиславич сближается с Венгрией против Владимирка) или то, что Андроник Комнин, царевич византийский, гостит у Ярослава Осмомысла.