Ремесло историка в России - Бердинских В.А.
ISBN 978-5-86793-665-5
Скачать (прямая ссылка):
— Жанры научной прозы, жанры научно-популярной прозы. Жанры научной лирики: эссе, мемуары, стихи историков (всегда бесталанные). История-описание и история-проблема (у каждого жанра свои недостатки). Структуралистская история. Жанр псевдонаучной прозы (демагогия в науке). Жанр исторической публицистики.
— Школы в русской историографии: государственная, московская, петербургская, народническая, провинциальная, марксистская, социаль-
577
ВИКТОР БЕРЛИНСКИХ. РЕМЕСЛО ИСТОРИКА В РОССИИ
но-экономическая, советская и другие более мелкие. Все это очень зыбко, противоречиво, местами перекрывает друг друга или просто совпадает.
— Границы авторской свободы исследователя. Границы свободы читателя. Что он не может не прочесть?
— Типы историков: историк по собственным надобностям (краевед), историк-лектор (в вузе), историк — кабинетный ученый (в академическом институте), историк-публицист, «желтый» историк, «заказной» историк, историк-идеолог, историк-пророк...
— Русская литература XIX века как школа письма для историка. Она же — как тормоз мысли.
— Мэтры и ученики. Специфика самообучения. Консерваторы и разрушители. Традиция как основа прогресса в науке. Традиция как камень на шее в науке.
— Историк и его слушатели, читатели, нечитатели, почитатели и недруги.
— Историки России: этнический аспект. Влияние этнопсихологии.
— Классика как сталинский метод культурной революции. Сталинизм в советской эпохе. Вожди и историки. Сталинский ампир в науке. Смена стилей в науке. Связь стилей и парадигм в обществе, политике, литературе, искусстве и науке.
— Историк-новатор как взломщик, браконьер и разбойник. Историк как враг общества и государства. Историк как любимец общества и государства. Историк как слуга государства. Конформизм, служение и фронда...
— Диссертации как «хлебный» жанр. Жанр интеллектуальной провокации в нашей историографии.
— Голод оценки современного историка. Нет читателей, нет рецензий, нет одобрения или порицания коллег.
— Забытые рукописи: чернильная кровь эпохи.
— Длинное время русского средневековья. Столицы и провинция: несовпадение исторических эпох.
— Авторское начало в трудах и индивидуальность историка. Анонимность историка.
— Устная наука: выступления, доклады, дискуссии, конференции, преподавание. Произносительная сторона исторических трудов падает, но риторика не умерла. Ее потаенная жизнь осталась в учебниках.
— Веселая наука: импровизация и торжество дилетанта над профессионалом.
— Риторика, витийство и прогноз...
— Странные совпадения дат рождений многих русских историков. Земное эхо солнечных бурь?
— Историк как «дойная корова» эпохи.
— Пограничные области истории в гуманитарных науках: география, литература и языкознание, философия, искусствознание...
578
ТРИ ВЕКА РУССКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ (ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ)
— Просторечие и «три штиля» научной речи: высокий, средний и низкий.
— Витийство как специализация историка и философа в России (Т. Грановский, П. Чаадаев...). Театральность стиля устной речи падает. Смена жестикуляции.
— Профессиональная спесь историков как тормоз развития. He видят того, что под ногами.
— Историки донаучной эпохи (XV—XVII веков) в России.
— Изоляционизм советской школы. О том, как полезно изобретать велосипед.
— «Шестидесятники» XX века в историографии: только некая эманация...; ничего определенного и внятного сказать нельзя. Увлечение народнической тематикой в 1960—1970-е годы как ложный искус этих историков. Зацикленность на политической истории. Советский новояз.
— Полярные советские академики (Б. Рыбаков и Д. Лихачев).
— Эзопов язык в советской литературе и в значительно более слабой форме в трудах историков. Цензура и самоцензура в работе ученого. Система официального ханжества и лицемерия как стиль в науке.
— Призвание для историка — вопрос ключевой. Ведь это профессия творческая. Чем больше для нее корней в детстве—юности, в предках — тем лучше.
— Узкая научная специализация губит историка. Ограниченность содержания темы, анализ частного вопроса не выводят к «большой воде». Происходит формальная изоляция человека от большой науки, общества, реалий жизни. А ведь таких историков у нас большинство.
— И монографическое изучение специальных тем и проблем; и сводный обзор крупиц добытого знания («генеральная история») — необходимы.
— Есть ли свой жаргон (сленг) у наших историков? Иррациональное в их творчестве.
— Провинциальная микроистория и общероссийская макроистория. Россия в XX веке одновременно переживала три эпохи: средневековье, начало нового времени и индустриальный период. Разная скорость жизни в разных местах страны.
— Тупики традиционной историографии. Реальная жизнь как двигатель науки.
— О пользе путешествий для историков.
— Внешний вид и физический тип историков.
— Вред коллективных трудов. Многописание в науке. Плодотворность «застоя» общества для науки.
— Моральный и физический износ генеральных историй России прошлого (Карамзин — Соловьев — Ключевский). Мумификация прошлого. Унификация прошлого в связи с превращением российской истории в часть всемирной истории.