Ремесло историка в России - Бердинских В.А.
ISBN 978-5-86793-665-5
Скачать (прямая ссылка):
Влияние Петрова, бывшего на 6 лет старше, на Карамзина огромно. Он по своему уму и воле был лидером в этом дуэте и своими советами, поощрениями руководил литературной работой Николая Михайловича. Религиозность масонства в противовес вольтерьянству, широкая благотворительность и ставка на просвещение общества — все это очень импонировало молодому литератору. Впрочем, мистицизм и обрядовая сторона масонства его скорее отталкивали. И перед своим отъездом за границу Карамзин вышел из масонов. О нем пожалели как о заблудшей овце, дали обед в честь его отъезда. Гонения Екатерины Il на масонов после 1790 года, таким образом, Карамзина не коснулись. Он пострадал
351
ВИКТОР БЕРЛИНСКИХ. РЕМЕСЛО ИСТОРИКА В РОССИИ
финансово, так как ручался по векселям Н.И. Новикова, и к нему обратились в связи с ликвидацией дел Общества.
Ho во второй половине 1780-х годов Карамзин еще активно участвует в издательских проектах Новикова: печатается в «Детском чтении» 1787— 1789 годов со своими переводами и сентиментальной повестью «Евгений и Юлия», переводит «Юлия Цезаря» Шекспира, «Эмилию Галотти» Лессинга, пишет стихи. Школа перевода стала для него чудесной школой выработки русского литературного языка, внезапно вскоре явившегося публике в «Письмах русского путешественника».
«Откуда вы взяли такой чудесный слог?» — спросил позднее его Ф.Н. Глинка. «Из камина», — ответил Карамзин. «Как из камина?» — «Вот так: я переводил одно и то же раза по три и по прочтении бросал в камин, пока наконец доходил до того, что оставался довольным и пускал в свет»99.
В 1779—1789 годах Н.И. Новиков, взяв в аренду университетскую типографию в Москве, в небывалых до того масштабах разворачивает издание и продажу по всей России учебных, переводных, ученых книг. Именно с ним связаны великие изменения в русском литературном языке. Илья Тимковский (доктор права и философии), вспоминая золотое новиковское десятилетие на склоне дней, писал: «Это настоящая с тем именем [Новикова. — В.Б.] эпоха преобразования языка, неведущими относимая на одно лицо Карамзина, который был там молодым сотрудником».
Теснейшая дружба с А.А. Петровым, человеком очень умным и талантливым (умершим в 1793 году), И.И. Дмитриевым, может быть, не столь разносторонне одаренным, но обладавшим огромным запасом человеческой надежности и порядочности, меланхоличным А.М. Кутузовым, немецким поэтом Ленцем, переписка со знаменитым тогда швейцарским философом Лафатером — все это оттачивало и образовывало личность Карамзина. Он получал знания наук от людей, а не только из книг.
Теплая привязанность связывала тогда Карамзина с семьей Плещеевых, в чьем доме и имении он подолгу живал. Именно им адресованы впоследствии его «Письма русского путешественника». Пылкость духа, эмоциональность и чувствительность 22-летнего юноши очевидны.
В 1789 году Карамзин исполнил свое заветное желание — поехал в путешествие по Западной Европе. Для этого он передал управление своим небольшим имением (80 душ) старшему брату, выпросив у него в счет будущих доходов займ в две тысячи рублей. Путешествие продолжалось 18 месяцев (с 18 мая 1789 года по сентябрь 1790 года) и имело почти исключительно образовательные цели. Будущий историк желал видеть и слышать авторов обожаемых им книг. Он, по сути, уже складывался в профессионального литератора, живущего на доходы от своих трудов. Интересовали его в основном знаменитости: поэты и моралисты.
352
РАЗДЕЛ IV. РОЖДЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ В РОССИИ...
Курляндия, Германия, Швейцария, Франция, Англия — таков маршрут Карамзина. Из Лондона морем он вернулся в Петербург. Сам тип путешествия Карамзина был явлением необычайным. Состоятельные русские ездили за границу развлечься, ученые — овладеть методами европейской науки. Ни те ни другие с окружающим обществом и природой страны глубоко не знакомились. Цель путешествия Карамзина — наблюдение над чужой для русских жизнью и расширение своих умственных горизонтов. Николай Михайлович превосходно знал и любил современную немецкую и французскую литературу, хорошо владел этими двумя языками, он мог на равных разговаривать с европейскими поэтами и учеными.
Ведя по ходу путешествия записи, Карамзин позднее, уже в России, переработал их в замечательный шедевр русской прозы «Письма русского путешественника», не только познакомившие русскую публику в конце XVIII — начале XIX века с малоизвестным ей миром европейской жизни, но и давшие небывалый дотоле образец изящного стиля речи. Патриот России, для которого общечеловеческое выше национального, почитатель и критик европейской цивилизации, сторонник реформ, а не революций — таким Карамзин явился публике в «Письмах русского путешественника». Конечно, встречи и беседы с Кантом (реального значения коего он не представлял), Гердером, Виландом, Лафатером, другими знаменитостями эпохи, посещение университетов, академий, парламентов, живое познание европейской культуры — все это завершило образование Карамзина, позволило ему осознать верный масштаб России и мира, своих возможностей и целей в литературе и науке.