Фашизм в его эпохе - Нольте Э.
ISBN 5-87550-128-6
Скачать (прямая ссылка):
В резкой полемике против Клемансо он называет главу дрейфусаров «возмездием Аттилы» и основывает доказательство этого, не в последнюю очередь, на его физиономии: «Эти гуннские усы, этот нос, этот монгольский череп!»154
Как мы видим, доктрина, столь сильно подчеркивающая «формальный» характер политики, как доктрина Морраса, очень близко подходит к расовой доктрине (даже отвлекаясь от ее антисемитизма). Это показывает, насколько радикальноконсервативное умонастроение склонно к этой простейшей из всех идеологий!155
* * *
Спасительная элита и управляемая революция. Демократическая республика есть не только факт — плохой факт, но прежде всего метод, с помощью которого иностранцы управляют Францией. Моррас принимает как самоочевидную аксиому, что в рамках этого метода французская элита не может пробить себе путь. В самом деле, эта элита решительно противостоит массе народа. Хотя народы нерадивы, рассеянны и легкомысленны, во Франции есть элита, которая способна понять и не забыть156. Из кого же состоит эта элита? Моррас дает простой ответ: из лучших. «Это лучшие люди всех профессий, всех ремесел и состояний, лучшие офицеры, лучшие философы, лучшие писатели, лучшие государственные служащие»157. Первая половина этого определения, возможно подражающая Сен-Симону, вряд ли удачна; вторая же говорит нечто конкретное и интересное: эта элита — прежде всего союз офицерского корпуса с «национальной» интеллигенцией.
Эта элита существует, но она еще себя не сознает. Она еще не знает, что ее численная слабость и ее постоянные поражения в демократической системе вовсе не лишают ее политических возможностей. В самом деле, естественные отношения таковы: «Воля, решимость, дух предприимчивости исходят от малого числа, а
* Раса бошей (фр.)', боши — бранное прозвище немцев во время Первой мировой войны
148
«Аксьон Франсзз»
согласие и примирение — от большинства. Меньшинствам принадлежит храбрость, мужество, сила и понимание»158.
Но при этом должно быть выполнено одно требование: единство воли и обучения — первое условие силы меньшинства159. От такого единства французская элита еще далека. Построить его — задача элиты среди элиты, то есть «Аксьон Франсэз». Она должна направить свою пропаганду на «активные слои» (среди которых иногда называются и «рабочие крупной индустрии»160), вырабатывая у них убеждение, что монархия, как противоположность демократической республике, навсегда преодолеет антифранцузские силы и построит из элиты и пригодной для этого части старой знати новую аристократию. Эта новая аристократия будет прочной опорой и господствующим слоем новой Франции: «Построим же это благо! Это решительное меньшинство, творящее историю, за которым последует масса»161.
Легитимность этого меньшинства основывается на его (внутренней) силе («force»). Она не позволяет одурачить себя демократическим противопоставлением силы и права. Она знает, как и все монархии и аристократии, «что мир принадлежит силе, то есть качеству»162. Она знает, что сила «сама по себе хороша»163. Поэтому она намерена восстановить монархию не иначе как «силой»164. Но сила — это не мускульная сила и не слепая угроза чисто материального насилия. Сила — это прежде всего организация. Поскольку демократия, по самому своему существу, не способна себя организовать, она лишена силы, даже если ее поддерживают миллионы избирательных бюллетеней.
Победа решительного и хорошо организованного меньшинства над бессильным правительством — это своего рода революция. При всем глубоком отвращении Морраса к этому термину, он не стесняется применить его к ситуации и говорит о «консервативной революции»165, «революции за короля»166. Радикальная реакция — революция против революции. Это вовсе не слепое, примитивное народное восстание. Она заранее решительно нацелена на центры сосредоточения власти. Весьма характерна похвала, которой Моррас удостаивает Геда и его марксистов: их не страшат непреодолимые на вид трудности, ожидающие их социалистические планы во Франции, в стране мелких и средних собственников,— потому что они избрали «правильный метод», стремясь прежде всего захватить власть; они правильно думают, что после этого станет возможно то, что сегодня еще кажется невозможным. В самом деле, по убеждению Морраса, «перед группой решительных людей, точно знающих, чего они хотят, куда идут и где нанесут удар, все остальные склоняются, позволяя себя увлечь и вести за собой»167.
В то время, в первое десятилетие века, классическое марксистское понятие революции (восстание «огромного большинства» пролетаризированных индустриальным развитием масс под руководством некого авангарда) уступает место в европейском социализме двум крайним теориям: реформизму и большевизму, склоняющемуся к бланкизму. Внутри консерватизма происходит вполне аналогичное развитие, и проследить его можно только во Франции, поскольку только там консерватизм не был у власти. Во время «политики консолидации» («RalHementpolitik»), содержанием которой была принципиальная поддержка республики, «Аксьон Франсэз» была главной выразительницей принципиальной и