Фашизм в его эпохе - Нольте Э.
ISBN 5-87550-128-6
Скачать (прямая ссылка):
Возникает вопрос, действительно ли Федер представлял общественную или духовную силу, не следует ли его рассматривать скорее как сектанта, который преимущественно препирался с Сильвио Гезеллем и Адольфом Дамашке и не случайно не играл никакой роли после 1933 г., до своей никем це замеченной смерти в 1941 г. Но важны не подробности его предложений, а основные черты его мышления. Их нетрудно указать: Федер воплощает тот близорукий социализм, который хочет выстирать общественный плащ, никоим образом его не замочив, который проявляет всю присущую марксизму враждебность, но оставляет по существу нетронутыми производственные отношения, который нисколько не понимает неизбежных потребностей современной экономики (например, считает процесс концентрации болезнью) и надеется, что половинчатые меры принесут радикальную перемену. Во всех конкретных вопросах Гитлер очень быстро и благоразумно отошел от Федера; но разве не следовало раннему предложению Федера введенное впоследствии государственное управление международным валютным обменом?95 И разве гонка вооружений с сопровождавшим ее попросту безответственным расширением кредита не была государственным обязательством покрыть долг за счет добычи? Во всяком случае, сам Гитлер дал этому такое истолкование в «Застольных беседах»96. Вряд ли Федер имел это в виду, но это было в духе его предложений97.
Генерал Эрих Людендорф был первым человеком с мировой репутацией, удостоившим Гитлера своим признанием. Он познакомился с Гитлером, вместе с Дитрихом Эккартом, еще в 1920 г. в Берлине в доме Гекмана98, а немного позже поселился в Мюнхене, где сразу же стал высоко уважаемым ментором всех правых групп. Хотя в конце войны он, переодевшись в штатское, бежал в Швецию, он скоро вернулся и принял активное участие в спорах об ответственности за происшедшее. В 1923 г. он опубликовал книгу «Ведение войны и политика»99, еще далекую от сектантской узости его поздних сочинений100, где он резюмирует ход событий и дает свои рекомендации на будущее.
Коренную причину поражения в Первой мировой войне он видит в несоответствии способа ведения войны и политики, и даже, в конечном счете, в их различии. Политика в предвоенное время не сумела полностью использовать немецкую военную силу и сделать из школы «питомник сильного патриотического немецкого чувства»101; во время войны ей не удалось «сплотить все слои народа в необходимое замкнутое целое»102. Тем более она была неспособна понять, что основная идея ведения войны — это идея уничтожения, и действовать в этом на-
338
Национал-социалим
правлении. Эта слабосильность немецкой политики объясняется главным образом существованием демократических партий, с которыми уже Бисмарк мог справиться, на благо страны, лишь путем нарушения конституции. Таким образом, во время войны демократическая и социал-демократическая печать со своей полемикой против милитаризма, юнкеров и династии действовала всецело в направлении вражеской пропаганды. Идея о мирном соглашении, порожденная взглядами большинства депутатов рейхстага, была опаснейшим заблуждением, бесконечно чуждым сущности «народной войны», той «настоящей войны», которая должна быть тотальной и неизбежно нацеленной на уничтожение противника. Итак, война была проиграна из-за социал-демократии и ее приспешников, потому что верховное командование армии в конце концов не могло уже одолеть «интернацио-нально-пацифистски-пораженчески мыслящую часть народа»103. Из-за слабости политики эта часть народа стала решающим союзником сил, стремившихся к уничтожению Германии, к которым, наряду с Англией и Францией, относилось также «руководство еврейского народа»104. Нельзя было осуществить ни одно из последних, обещавших успех мероприятий верховного командования: ни намерение использовать большие экономические силы Украины, ни попытку сформировать войска в Финляндии, на Украине и в Грузии. Так же мало понимания встретили военные цели командования, направленные на приобретение земель и сырья для послевоенной Германии, чтобы обеспечить ей в дальнейшем положение независимой великой державы, поскольку простой статус-кво неизбежно имел бы неблагоприятное воздействие. Например, по стратегическим основаниям было совершенно необходимо присоединение широкой полосы польских земель, причем возможный ущерб легко было бы устранить энергичной политикой колонизации и переселения105. Лишь единственный раз удалось сотрудничество военного руководства и политики: когда заслали Ленина в Россию, что привело к осуществлению связанных с этим ожиданий106. Но в целом у вражеских народов проявилось гораздо лучшее единство военного руководства и политики: население получило лучшее политическое воспитание и рабочие были настроены столь же националистически, как и руководящие слои.
Но война остается звеном божественного мирового порядка, и «воинственный период времени, начавшийся мировой войной, породит новые войны»107. В будущем государственное самоутверждение не сможет уже пренебрегать истинами, столь легкомысленно отвергнутыми немецкой политикой во время Первой мировой войны: нельзя оправдать ни отделение войны от политики, ни отделение полководца от государственного деятеля.