Фашизм в его эпохе - Нольте Э.
ISBN 5-87550-128-6
Скачать (прямая ссылка):
Но если его отношение к Ленину содержит примесь симпатии, то симпатизирующее движение в сторону националистов все время наталкивается на препятствия. Хотя Муссолини восхваляет, как и они, капитанов индустрии, с гордостью принимая, среди своей революционной словесности, термин «реакционный», он хочет сохранить отличие своего свободолюбивого и демократического антибольшевизма от антибольшевизма националистов и протестует против смешения национального движения с той его частью, которую представляют националисты231. И после подписания договора в Рапалло его положительная оценка самым решительным образом отличается от возмущения «Идеа Национале», расценившей этот договор как измену. В отличие от националистов, он выступает за мирную политику в отношении Югославии и подчеркнуто требует: «Эта двусмысленность, смешивающая национализм и фашизм,— возникшая в некоторых центрах, — должна прекратиться»232.
Эта позиция означала также никогда не преодоленный до конца разрыв с легионерами, обвинявшими его в «адриатическом минимализме»,— несмотря на все попытки примирения. Комментарии Муссолини по поводу «Natale di sangue» были выражены в сдержанном тоне. К концу 1920 г. он вернул себе политическую самостоятельность.
Впрочем, в этом году судьба не всегда была к нему неблагосклонна. Конечно, в первые месяцы он опустился до нижней точки своей политической карьеры. Заявления двух бывших редакторов его газеты, обвинивших его в использовании де-
* На живом теле (лат.).
История
207
нег, собранных «pro Fiume»*, для оплаты небольшого частного отряда, защищавшего «Пополо д’Италиа», довели его почти до морального крушения, и только великодушие Д’Аннунцио его спасло. Он говорил в то время об «остатках фашизма»233 и должен был почитать за счастье, что он «все еще на ногах»234. Но в середине года фашизм добился своего первого большого успеха в Триесте и в Вене-ции-Джулии, в безжалостной, одновременно национальной и классовой борьбе. 21 августа он может уже говорить о «часе фашизма», хотя все еще отмечает его временный характер235. Когда приближается к концу оккупация заводов рабочими (к которой он, впрочем, относится весьма положительно)236, его приветствуют как спасителя в «очищенном Триесте», в «колыбели фашизма», и он может в этом качестве произнести большую речь237. 20 октября он впервые говорит о том, что фашизм находится выше буржуазии и пролетариата и может стать «доминирующей силой» нации238. Но лишь события в Болонье и на равнине По (очевидным образом неожиданные для него самого) в течение нескольких месяцев, начиная с сентября, снова вернули его в большую политику как одну из решающих сил. Этот прибой фашизма совпадает с упадком волны социализма, достигшей своей высшей точки в оккупации заводов, а затем уставшей и впавшей в разочарование.
Социалистический облик 1920 г.
В действительности даже предприятие Д’Аннунцио не вызвало бы и в минимальной степени такого отклика, если бы оно не предоставило многим влиятельным людям и газетам единственный в своем роде случай отвлечь внимание от более важных событий или противопоставить им новую надежду. В самом деле, этот год был великой эпохой социалистической партии и тех общественных движений, которые она берется представлять, но чьи интересы она нередко не умеет защитить, и которую снова и снова обвиняют в эксцессах этих движений. Уже
1919 г. вполне отчетливо принял направление в сторону глубоких политических и социальных изменений, и это направление было подтверждено результатами ноябрьских выборов 1919 г., связавших его с определенными партиями — социалистами, а также пополари. Если бы эти партии вступили в союз, то они составили бы парламентское большинство и могли бы провести чуть ли не любое изменение, кроме «революцию).
Что же означает здесь революция?
Революцией можно назвать любой процесс, ведущий вне существующих законов к изменению в политической руководящей верхушке. В этом смысле принуждение к интервенции в 1915 г. можно назвать революцией. Но она привела лишь к тому, что в принципе можно было сделать и легальным путем, и оставила нетронутой политическую структуру страны.
О политической революции в определенном смысле можно говорить лишь в том случае, если она изменяет самую политическую систему так, что с этим изменением не может совпасть никакая возможная констелляция внутри этой системы.
* Для Фиуме (лат).
208
Итальянский фашизм
В этом смысле фашизм совершил революцию, но он сделал это не одним ударом
— о «фашистском государстве» вряд ли может быть речь до 1926 г.
Со времени Маркса установилась привычка связывать термин «революция» лишь с такими переворотами, которые вызывают фундаментальное изменение также в экономической структуре и тем самым во владении и распоряжении собственностью. Но как раз сам Маркс вовсе не исключал, что такое изменение может быть продолжительным процессом, и он поэтому не боится называть буржуазию как таковую «революционной».
Конечно, революция может совпасть с политическим переворотом, отвечая тем самым четвертому и, как можно думать, высочайшему определению революции.