Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - Брендон П.
ISBN 978-5-17-065002-6
Скачать (прямая ссылка):


606приобретения жизненного пространства в Палестине от людей, к которым они относились, как к недочеловекам. Государство Израиль будет расплатой и компенсацией за холокост, Ближним Востоком пожертвуют, положив его на алтарь империализма, чтобы успокоить нечистую совесть Запада.
Более того, казалось, что Эттли сгибается под натиском силы. Почти на протяжении года «Иргун» под руководством Менахема Бегина атаковал британские установки. В это же время остатки группы Штерна убивали британцев. Их самой известной жертвой стал британский министр-резидент на Ближнем Востоке лорд Мойн, близкий друг Черчилля. Последний разочаровался в сионизме после этого убийства и позволил сойти со сцены своему плану раздела Палестины. Сам Абрахам Штерн, известный, как «Иллюминатор», или «Яир», героический врагримских репрессий, был к этому времени застрелен. Но его мятежный дух продолжал жить в экстремистах вроде Ицхака Шамира, который планировал убийство Мойна (в дальнейшем Шамир стал премьер-министром Израиля). Он считал Германию врагом, а Британию — самым заклятым врагом. Нацисты убивали евреев, но мандатная власть, словно император Тит, уничтожала еврейский суверенитет. Современные фанатики считали, что «Великобритания играет роль Тита нашей эпохи»73.
Бегин прославлял роль бунтаря: «Выступать против сегодняшнего Рима, Британской империи — это самая большая революционность, которой человек может достичь»74.
Однако смерть Мойна вызвала такое отвращение в Палестине, что Еврейское агентство демонстративно стало сотрудничать с британскими властями до окончания войны. Хагана даже помогала ловить еврейских террористов. Нескольких они сами схватили, поместили в заключение и обращались с ними грубо и жестоко. Других передавали детективам.
Бегин ругал эту политику, как братоубийство. Хагана была Каином, подвергающим своихбратьев «пыткам в стиле гестапо вапель-синовых рощах перед тем, как передать их нацистско-британской тайной полиции, руки которой «запачканы кровью миллионов, выброшенных с родных берегов в литейные цеха Майданека».75
На самом деле Хагана часто сводила личные и политические счеты, а ее помощь британцам была в лучшем случае двусмысленной и сомнительной. После поражения Германии она сосредоточилась на организации незаконной иммиграции как можно большего количества из миллиона евреев, остающихся в Европе. Большинство тех, кто избежал газовых камер, часто все еще оставались за колючей проволокой в лагерях для перемещенных лиц. Они считали этот континент «одним большим крематорием»76. Они
607мечтали добраться до земли обетованной, несмотря на суровые слова Бен-Гуриона, обращенные к ним. Он сказал, что их война только начинается, а в борьбе за еврейское государство им придется действовать в качестве «политического фактора»77. Они должны
были стать его моральной преторианской гвардией.
* * *
Хагана продолжала борьбу еще яростнее и энергичнее, когда новое лейбористское правительство вначале колебалось из-за сионистских требований, а затем отступило от своих предыдущих обязательств. Эрнст Бевин, бывший профсоюзный деятель, на мнение которого Эттли часто полагался в вопросах внешней политики, в основном и нес ответственность за поворот на сто восемьдесят градусов. Это был крупный человек в очках с толстыми стеклами, за которыми проглядывали проницательные глаза. Казалось, он источает энергию каждой клеточкой своего тела.
В своем министерстве Бевин стимулировал вкрадчивых и учтивых дипломатов и генерировал «наэлектризованную атмосферу»78. Он выглядел внушительно и надежно в любом настроении, переходя от слоновьей веселости к тигриной ярости. Министр сочувствовал многим, но его знания едва ли распространялись за пределы Англии. Когда его спросили, признает ли он, что шотландцы создали империю, он ответил: «Я слышал, что они построили ипподром. И это все»79.
Однако министр иностранных дел учился у своего министерства. Он убедился, что создание еврейского государства станет несправедливостью по отношению к арабам, чья нефть была жизненно важна для Британии. Кроме того, оно окажется опасным в роли возможного коммунистического плацдарма для Ближнего Востока.
Бевин отдавал предпочтение федеральному союзу Палестины и Трансиордании (которая сама получила номинальную независимость в 1946 г.) Министр ограничил еврейскую иммиграцию. Из-за этого у него возник конфликт с президентом Гарри С.Трумэном.
Президент был в ужасе от холокоста, поэтому проигнорировал обязательства Госдепартамента и Рузвельта, данные арабам. Вместо этого, не имея арабских избирателей (как он признавал) и заботясь об избирателях, которые желают успеха сионизму80, он потребовал, чтобы 100 000 европейским евреям позволили прибыть в Палестину. Бевин пришел в ярость, его жесткие высказывания привели к обвинению в расовых предрассудках. Чтобы успокоить Трумэна, министр согласился отправить англо-американскую следственную комиссию в Палестину. Но единственным обраще-
608ниєм к одному из участников, Ричарду Кроссману, был вопрос, обрезан ли он81.

