Этнографическая Индия - Снесарев А.Е.
Скачать (прямая ссылка):
кооперативов или деревенских банков его роль как заимодавца является
"абсолютной экономической необходимостью", не говоря уже про его роль
лавочника или агента. Он
175
финансирует жатву, и нет другого агентства, которое могло бы сделать это
в достаточных размерах. Зерно на внешний вывоз финансируется большими
экспортными конторами и домами, но внутренная торговля Индии далеко еще
не может обойтись без баньи. Опыт народных банков был испытан в слишком
скромных размерах, да и народ слишком для них не подготовлен, а система
правительственных <краткосрочных займов> такави "е сыскала в народе
нужной популярности 15.
Индийская деревня как самоуправляющаяся единица всегда в своей среде
кроме земледельцев имела представителей разных ремесел и искусств:
кузнеца, плотника, горшечника, прядильщика, ткача, маслобойщика,
ассенизатора, прачку - с технической стороны, и жреца, Цирюльника (он же
врач, сват и т. д.), астролога, поэта (рассказчика, рапсода) и баядерку -
с духовно-социальной. Некоторые из этих лиц получают небольшие наделы
земли, которые обрабатываются их женами и детьми, но большинство живет
соответствующими порциями от коллективного сбора урожая, т. е. живет за
счет общего кошелька деревни. И когда староста деревни (на Юге) или
брахман получают свои крупные доли, а за ними несколько более скромные -
сторож и распределитель оросительных вод, то дальнейшие до-л*и для
последующих специалистов будут уменьшаться по своему размеру, завершаясь
скромной долей девадаси - балерины, певицы, жрицы любви и духовной жены
местного бога. Безжалостное время и ползущие во все углы Индии фабричные
товары постепенно суживают круг специального люда деревни: маслобойщик
почти уходит со сцены под нажимом дешевого керосина, прибывающего из
Баку, Бирмы или Америки, прядильщик почти уже погиб, вытесненный
фабричной ниткой, кузнец уже перешел лишь на текущую починку инвентаря -
лемеха, мотыги, большого ножа (дао) или на изготовление таких мелких
предметов домашнего обихода, до которых не успел досмотреть глаз фабрики
и т. д. А когда-то все эти деревенские ремесленники удовлетворяли
полностью нужды деревни, имели надежный сбыт товаров и из поколения в
поколение держали качество их на должной высоте 16.
Рассказывая о деревне, нельзя обойти молчанием факира - ее странное
дополнение. Он обычно живет в какой-либо маленькой мазанке или пещере, в
стороне от деревни. Что он делает, никто не знает. Он - существо,
окутанное тайной: он появляется иногда с набросанным на тело небольшим
куском ткани, которая прикрывает грудь, спускаясь к коленам; он всегда
задумчив и сосредоточен, внешне безразличный к хвале и брани мира. Он
редко вступает в беседу об обыденных делах, и те дары, которые он
получает,- чаще простая пища - никогда не будут вымогательством обычного
нищего, а наоборот - униженным подношением со стороны его учеников и
почитателей. Народ смотрит на факира с суеверным почетом не потому, что
176
знает что-либо из его жизни, но потому, что своей личностью и образом
жизни тот представляет идеал аскета, отказавшегося от мира и живущего
внутренней жизнью самоистязания. Факир носит с собой чётки, и, появляясь
на улицах, он непрерывно повторяет "Рам, Рам", если он посланник этого
воплощения Вишну. У факира нет религиозных идеалов в смысле стремления
поучать людей началам добра и правды, он просто маньяк, охваченный мыслью
о призрачности всего мира и всего человечества и об одной реальности,
заключенной в имени Рам. Эта несложная мономания тем более внушает к себе
уважение людей, чем меньше он может воплотить ее в своей жизни... люди
чтут ее, как недосягаемое для них безумие.
Хотя по видимости безразличный ко всему, что происходит вокруг, факир -
острый наблюдатель людей, событий, и часто он хитро умеет, казалось бы из
своего одинокого угла, примирить споры, требующие глубокого знакомства с
обстановкой, выручить людей из затруднительного положения, указать место
скрытой пропажи и т. д. Иногда, как бы вдруг, он налагает на себя обет
молчания и выдерживает его с фанатическим упорством в течение семи лет
или предпринимает путешествие ко всем святым местам Индии, что может
включать в себя расстояния от Бадринатха 17 у ледниковых долин Гималаев
до омываемых морем берегов западной Дварки 18 или до знойных пространств
Рамешварама 19 на дальнем юге. И эти пространства во много тысяч верст
факир пройдет пешком, с чётками в руках, один, без традиционной свиты
поклонников. Вся его жизнь - загадка для посторонних, а его существование
в XX столетии для поверхностных наблюдателей индийской жизни явится еще
большей загадкой. Конечно, этот фанатик и маньяк, практически глубокий
бездельник, не заслужил бы и строчки внимания, если бы он в наши дни не
был идеалом для народной массы, не был бы фонарем, направляющим их мечты
и верования, не был бы во многих случаях руководителем массы, т. е.
авторитетом и видным фактором в море народной жизни.