Геродот - Лурье С.Я.
Скачать (прямая ссылка):
Этот рассказ принадлежит к числу страшных историй, выдумываемых купцами, чтобы отпугнуть конкурентов; Геродот принимает его за чистую монету.
Однако дело не только в том, что из легковерия и суеверных соображений Геродот часто доверял рассказам, абсолютно неправдоподобным, и, наоборот, отвергал несомненно правильные сообщения (например о том, что после того как финикияне обогнули Африку, солнце оказалось с другой стороны от них). Основной недостаток его книги состоит в том, что он, в противоположность Фукидиду, не смог
149
увидеть резкой разницы между сказочным материалом, относящимся к незапамятным временам, и историческими фактами ближайшего времени; и, говоря о незапамятных временах, он прибегает к тому же приему, что и в рассказах о современности: сопоставляет различные версии и выбирает ту из них, которая наиболее правдоподобна с точки зрения здравого рассудка.
„Вот как беззаботно большинство людей в искании истины — они прежде всего бросаются на готовое". Так характери&ует метод Геродота Фукидид.
К этому нужно еще прибавить, что кругозор Геродота значительно уже кругозора Гекатея: тот прекрасно знает греческий запад, Геродот же, хотя и провел последнюю часть своей жизни в Фуриях, дает очень мало фактов из истории Италии и Сицилии и почти никаких сообщений из истории еще более западных областей.
Критические приемы Геродота, как мы уже сказали, нас удовлетворить не могут,1 несмотря на проявленные им в ряде случаев тонкость ума и остроумие; поэтому значение труда Геродота в значительной мере определяется качеством его источников. Как мы видели, Геродот принципиально вносил в свой труд все то, что он слышал или нашел у предшественников, если эти данные казались ему заслуживающими внимания; поэтому его сообщения приобретают значение для истории лишь после того, как мы снова подвергаем каждое из них исторической критике. В результате мы убедимся, что в чисто исторических и этнографических частях (в противоположность вставным новеллам) , Г еродот при своих оценках источников руководился в общем хорошим историческим чутьем. Разумеется, он не писал строго объективно: он был представителем определенного класса, сторонником определенной общественной и политической группировки — именно афинской демократии, возглавляемой Периклом (см. выше, стр. 70)j при оценке
1 Речи, влагаемые Геродотом в уста действующих лиц, в значительной мере выдуманы им самим. Так же поступает и Фукидид, но он это специально раз и навсегда оговаривает. См. В. П. Бузескул. Ук. соч., стр. 74.
150
его сообщений надо всегда делать поправку на эту тенденцию. Если ученые, принадлежавшие к поколению Гекатея, исходили из общих философских предпосылок и, основываясь на них, рассматривали мир природы и человеческое общество, то Геродот поступал наоборот: он — прежде всего эмпирик, он только наблюдает и, где можно, обобщает наблюдения. Конечно, это обусловливало известную узость кругозора, но в то же время обеспечивало более объективный и потому более ценный для исторического исследования нашего времени подход к фактам. И в этом отношении Геродот — дитя своего времени, ибо такая эмпирическая реакция на рационалистическую ионийскую науку характерна для второй половины
V в., и одним из ее характернейших проявлений было софистическое движение.
Нельзя недооценивать того факта, что Геродот был первым универсальным историком, не ограничившим себя рамками какого-нибудь одного государства или даже одного народа. Его предшественники писали местные хроники; Гекатей Милетский при всей его широте и универсальности был мифографом и географом, но никак не историком. Поэтому вполне понятно, что именно Гербдота в позднее время называли „отцом истории**.1
Геродот имел выдающийся успех в Афинах; намек на его устные чтения, доставлявшие необыкновенное наслаждение слушателям, содержится, кроме поздней традиции, уже в приводимом ниже месте Фукидида.
Ироническое отношение к Геродоту и его успеху мы встречаем впервые у Фукидида; несомненно, он имеет в виду Геродота, когда с горечью предостерегает от доверия к „прозаикам, сложившим свои рассказы в заботе не столько об истине, сколько о приятном впечатлении для слуха; ими рассказываются истории, ничем не подтвержденные и за давностью событий, превратившиеся большею частью в невероятные и сказочные“... Он прибавляет: „Изложение мое, чуждое басен, покажется менее приятным для слуха... Мой труд рассчитан не столько на то, чтобы заслужить одобрение
1 Pater historiae. С i с. De leg-ibus, I, 1, 5.
151
слушателей в данный момент, сколько на то, чтобы стать достоянием навеки".1
Не следует, однако, придавать слишком большое значение высокомерному отношению Фукидида к своему предшественнику: тот факт, что Фукидид счел нужным присоединить к своему труду историю Пятидесятилетия (хотя она уже была написана Гелланик эм), чтобы, таким образом, его труд стал непосредственным продолжением труда Геродота, показывает, как высоко, в сущности, он ставил этого своего предшественника.
Гордый и в известной мере справедливый отзыв Фукидида оказал большое влияние на отношение к Геродоту в ближайшее за Фукидидом время, но решающее значение имели симпатии Геродота к Афинам и демократии. В эпоху реакции* наступившей после Пелопоннесской войны, когда Спарта стала руководящим государством в Греции, а демократические идеи были дискредитированы, необходимо было nejpe-строить традицию в спартанском духе, а для этого требовалось подвергнуть труд Геродота суровой критике. Равным образом и выпады Геродота против Беотии, возвысившейся с 371 г., вызвали озлобление против него й здесь и в сочувствующих Беотии государствах, прежде всего в Коринфе (см. выше,стр. 72 и сл.). В Беотии против него выступил в IV в. известный автор „Фиванской хроники" Аристофан. До нас эти сочинения не дошли, но отзвуки их мы находим в сочинении беотийца Плутарха „О злокозненности Геродота", перевод которого даем ниже. Крайне лаконофильски настроенный придворный врач персидского царя Артаксеркса II, Ктесий — враг Афин, разумеется, подверг Геродота ожесточенной критике,2 назвав его „лжецом" (^еитгт)?) и „болтуном" (Хоуотто<;). Однако уже древние заметили, что „Персидская история" Ктесия, наполненная анекдотами и нелепыми выдумками/ не может итти ни в какое сравнение с трудом Геродота.