Геродот - Лурье С.Я.
Скачать (прямая ссылка):
^Стиль Геродота, простой, легкий и живой, уже многих ввел в заблуждение...
Лик убежденья могуч ...
особенно же, когда язык писателя имеет столько приятности и силы, что может скрыть все... его пороки**.
1 Ф. Мищенко. Ук. СОЧ., Т. I, стр. I—XXXV.
2 В. П. Бузескул. Ук. соч., стр. 83.
ГЕРОДОТ КАК ИСТОРИК
пыше мы видели, как мало было сделано в области историо-
графии до Геродота. Большие городские хроники (прежде всего Милета, Афин и Спарты) были составлены впервые только при жизни Геродота, а отчасти и после его смерти. Сам Геродот, в лучшем случае, мог кое-где использовать сухие записи фактов. К его времени не были еще литературно оформлены даже списки победителей на национальных играх и списки эпонимов.
Единственным крупным ученым, о котором можно говорить как о предшественнике Геродота, был Гекатей из Милета, о котором мы уже упоминали. Геродот часто полемизирует с Гекатеем, но только два раза называет его прямо по имени, а чаще употребляет неопределенное выражение: „ионяне
говорят" или: „некоторые эллины, желая прославиться своей мудростью, говорят". В одном из этих случаев опровергаемый взгляд точно совпадает с одним из отрывков Гекатея. Таких мест, несомненно содержащих полемику с Гекатеем, в труде Геродота насчитывается до десяти.
Действительно, ряд античных писателей утверждал, что Геродот дословно списывал у Гекатея. Так, у Гермогена и Свиды мы читаем: „Гекатей Милетский, у которого очень много заимствовал Геродот".1 Порфирий2 выражается еще
1 Hermog. lie pi i^eSv II, 12, 6 (III, 339w): 'ЕхатаГо? dl o MiX^crco? тгар’ oo 87) [А«,М<7та анреХ^тас о 'Нро^ото?...; S u i d., s. v. 'ЕхатаТо?. ’Нро^охо? о-'AAixapvacrceus cocpeXrjxai тоитои, veuSxspoq wv.
2 P о r p h. у Euseb. Praep. Ev. X, 3 p. 466 В (= 324 Jacoby). 'Hpo^oxoi; sv t?) ($' тгоЛХа 'Ехатасои той MiX^cnou хата. Xeiiv [летv-jvs^xsv ex тг^с, Перvr\~ fvirjotot; 3pa)(s« 7rapx7rot^crai;, та тои yo'.vixoc, opveou, xai 7гер\ той тготар/юи (лигой’ xa\ Tv)? dvjpa? tcov xpoxoSetXtov.
142
определеннее: „Геродот во второй книге многое дословна заимствовал из „Шр^уу^с?" Гекатея Милетского, прибавив лишь очень мало: так, он списал о фениксе (II, 73), о гиппопотаме (И, 71) и об охоте на крокодилов (II, 70)“.
Далее, в двух случаях дошедшие до нас случайно отрывки из Гекатея дословно совпадают с соответствующими местами у Геродота. Поэтому уже a priori можно предположить, что ^Геродот заимствовал у Гекатея гораздо больше, чем мы думаем; исторической критике удается раскрывать все новые заимствования у Гекатея. Ведь в древности понятия плагиата не существовало, и автор, списывающий у предшественника,, этим только демонстрировал свое уважение к нему. Так Аристотель дословно списывал целый ряд мест у Геродота,, нигде не называя его по имени.
Все это привело к тому, что ряд современных исследователей склонен видеть в Геродоте простого плагиатора, кое в чем даже испортившего работу Гекатея. Изучение совпадений между обоими писателями, действительно, на первый взгляд производит такое впечатление, что Геродот ослабил принципиальные позиции Гекатея и что критика, которой он подвергает Гекатея, поверхностна и неубедительна.
Например, из главы 15 второй книги мы узнаем, что „ионяне“ (т. е. Гекатей) считают Нил границей Азии и Ливии (Африки) и весь Египет ограничивают Дельтой. Геродот прибегает к чисто софистическому приему, чтобы высмеять эту теорию: так как Азия простирается только до Нила, а Ливия начинается, только за Нилом, то, следовательно, Египет, лежащий, по мнению Гекатея, между рукавами Нила, не лежит ни в Европе, ни в Азии, а представляет собой особую часть света.
В трех местах (И, 20; III, 115; IV, 8) Геродот высмеивает („я хохочу, видя“—ye'Aw opewv) утверждение Гекатея, заимствованное им у Гомера, будто земля имеет форму правильного круга, как бы начерченного циркулем, и будто ее со всех сторон в виде правильной окружности обтекает река Океан (IV, 36; И, 21). В том, что такой реки не существует, он, конечно,, прав. Но он в подтверждение своего взгляда указывает на то, что никаких Оловянных островов и реки Эридана
143
откуда приходят в Грецию с Запада олово и янтарь, не существует, и добавляет еще к этому иронически: „Невзирая
на все мои усилия, я не мог найти ни одного очевидца, который засвидетельствовал бы, что по ту сторону от Европы есть еще море“. В этом случае, несомненно, прав Гекатей, а не Геродот: Оловянные острова, откуда получалось олово, это, конечно, Британия; Эридан это, может быть, переделанное на греческий лад слово „Родан“ — Рона, по которой действительно в Грецию приходил янтарь; то, что слово „Эридан“ имеет греческий вид, не доказывает, вопреки мнению Геродота, что такой реки не существует; и, наконец, существование Океана к Западу от Европы хорошо было известно финикиянам в эпоху Г еродота.
В IV, 36 Геродот протестует против утверждения Гекатея, будто Азия равна по величине Европе. Это утверждение, по его мнению, совершенно нелепо, ибо Европа во много раз больше Азии с Ливией (Африкой), вместе взятых. Столь решительное утверждение может вызвать у нас только улыбку. В VI, 137 речь идет об изгнании пеласгов из Аттики в доисторические времена. По мнению Гекатея, афиняне изгнали их, так как пожелали завладеть бывшей в их руках плодородной землей. Геродот становится на афинскую патриотическую точку зрения и приводит другую причину: когда афинские девушки проходили мимо местности, заселенной пеласгами, к источнику за водой, пеласги нагло оскорбляли их и вдобавок замышляли захватить Афины. И эта критика не обнаруживает большого исторического чутья.