Самые знаменитые самозванцы - Юзефович Л.А.
Скачать (прямая ссылка):
качествам Пугачев годится на роль "государя", и охотно признали его
таковым. Группа из восьми-десяти влиятельных казаков стала той силой,
которая всегда стоит за спиной удачливых самозванцев и от которой те,
добившись успеха, норовят избавиться. Пугачеву это так и не удалось, он
остался орудием в руках тех, кто из беглого арестанта и бродяги сделал
его "великим государем Петром Федоровичем". Пугачев тяготился своей
зависимостью от казацких вождей ("скучал их опекою", по выражению
Пушкина), но бессилен был покончить с ней. Однажды, пируя на свадьбе сына
первого своего приверженца, Пьянова, он пожаловался ему: "Улица моя
тесна". Это вообще типично для большинства самозванцев, сочетающих в себе
своеобразное величие, отнюдь не только показное, и управляемость
марионетки, вынужденной подчиняться движениям невидимых для публики
нитей. Чужое имя становится и благом, и проклятием. Это грозное оружие,
но оно же делает самозванца уязвимым, ибо в любой момент может быть
обращено против него самого.
Для яицких казаков Пугачев был и навсегда остался чужаком, которому не
следует давать слишком много воли. Он не в состоянии был предпринять что-
либо серьезное без согласия своих покровителей, вдобавок знавших его
тайну, они же часто действовали без его ведома, а иногда и вопреки его
желаниям. Они оказывали "государю" внешнее почтение, при народе ломали
перед
221
ним шапки, били челом, целовали ему руки и т. д., но наедине обходились с
ним как с равным и вместе пьянствовали , сидя в одних рубахах и распевая
песни. Между "государем" и его новыми "боярами" во хмелю, бывало,
вспыхивали ссоры, порой дело доходило и до рукоприкладства. При этом
казацкие вожди ревниво следили, чтобы у "царя" не было других доверенных
лиц, способных иметь на него влияние. Когда пленный сержант Кальмицкий
стал любимцем Пугачева, его вскоре задушили, а труп бросили в реку.
Пугачев осведомился о нем и получил ответ самый наглый: "Он пошел к своей
матушке вниз по Яику". Молодая вдова коменданта Нижне-Озерной крепости
майора Харлова, которую после казни мужа Пугачев сделал своей наложницей,
тоже приобрела на него определенное влияние. Она одна имела право входить
к нему в любое время. Этого ей не простили. Несчастная женщина, неохотно
выданная Пугачевым на расправу своим ревнивым соратникам, была
расстреляна вместе с семилетним братом.
Самое любопытное, что народные представления о "добром царе", которого
окружают "злые бояре", распространились и на самозванца. Им приписывалось
все дурное, что происходило во время восстания, на них возлагалась вся
напрасно пролитая невинная кровь. Когда, например, спустя много лет
Пушкин в разговоре со старыми уральскими казаками упомянул о "скотской
жестокости" Пугачева, те всячески старались его оправдать и выгородить,
говоря: "Не его воля была".
Но все это случилось потом, а пока что между Пугачевым и его
ближайшими сподвижниками царило полное единодушие. Уже через двадцать
дней после встречи в Таловом умете, 17 сентября 1773 года, на хуторе
приблизительно в сотне верст от Яицкого городка в присутствии нескольких
десятков казаков, беглых крепостных, калмыков и татар было оглашено
первое воззвание "государя", явившегося "из Египта и Иерусалима".
"Как вы, други мои, прежним царям служили до капли своей до крови,
деды и отцы ваши, так и вы послужите за свое отечество мне, великому
государю ампе-ратору Петру Федоровичу. Когда вы устоите за свое
отечество, и не истечет слава ваша казачья отныне и до веку..."
222
И далее:
"Ия, государь Петр Федорович, во всех ваших винах прощаю и жалую вас
рекою с вершины и до устья, и землею, и травами, и денежным жалованьем, и
свинцом, и порохом, и хлебным провиантом".
Когда манифест был прочитан, знаменщики торжественно развернули
заранее изготовленные разноцветные знамена с нашитыми на них
восьмиконечными раскольничьими крестами, и крошечное войско выступило на
Яицкий городок. Началась последняя в истории России крестьянская война.
3
Вслед за казачьей столицей на Яике стремительно пали все крепости и
форпосты вплоть до Оренбурга: спустя две недели Пугачев привел к его
стенам уже целую армию в несколько тысяч бойцов, с артиллерией. Пленных
офицеров и дворян убивали на месте или отправляли на виселицу, солдат
приводили к присяге "истинному государю". Всюду его встречали хлебом-
солью, под колокольный звон, стоя на коленях.
Обычно Пугачев произносил перед народом прочувствованную речь,
рассказывал о "боярах", которые его свергли, ибо им ненавистно было его
намерение всех "пожаловать" и четырехконечные кресты на церквах заменить
"настоящими" - восьмиконечными: потому-то они и возвели на него
напраслину, будто он хотел православные церкви "преобратить" в немецкие
кирхи. Нередко излагал он и легенду о своем спасении. В ней фигурировал
все тот же освободивший "царя" из-под стражи караульный "капитан Маслов",