Самые знаменитые самозванцы - Юзефович Л.А.
Скачать (прямая ссылка):
в Москве, под топором палача.
Все вроде бы и знали, что "царское имя" возложил на себя самозванец,
Емельян Пугачев, но в то же время как бы не вполне в это верили. Даже в
1833 году, когда Пушкин стал расспрашивать о Пугачеве одного старого
уральского казака, тот "сердито" заявил: "Он для тебя Пугачев, а для меня
он был великий государь Петр Федорович!"
О Пугачеве написано так много, что повторяться не имеет смысла. Но
мы немного сместим угол зрения и посмотрим на него не как на вождя
крестьянской войны, а прежде всего - как на самозванца.
2
В ноябре 1772 года, будучи в яицком городке1, Пугачев познакомился с
казаком-раскольником Пьяновым и как-то в доверительной беседе сказал ему:
"Слушай, Денис Степанович! Хоть поведаешь ты казакам, хоть не поведаешь -
как хочешь, только знай: я - государь Петр Третий!" Пья нов стал первым,
кто услышал эту "великую тайну". Он, естественно, изумился, а затем,
1 Столица Яицкого (Уральского) казачьего войска, ныне - Уральск.
216
"помолчав немного", попросил: "Коли ты государь, расскажи мне, где же ты
странствовал". Пугачев отвечал, что он "ходил в Польше, в Цареграде, в
Египте", а оттуда, узнав про казачью "нужду", пришел на Я и к.
Позднее к этим географическим пунктам он присоединял еще Иерусалим,
где сроду не бывал, как, впрочем, и в Стамбуле, и в Египте, но
действительно - скитаний на его долю выпало немало.
Емельян Иванович Пугачев родился в 1742 году в донской станице
Зимовейской - родной станице Степана Разина. В восемнадцать лет он
женился, но уже через неделю после свадьбы отправился на войну с Пруссией
и едва вернулся на Дон, как снова пришлось воевать, на этот раз - с
турками. В сражении под Бендерами он проявил "отличную проворность и
храбрость", за что был произведен в хорунжие. При этом Пугачев был
честолюбив, любил прихвастнуть и, к примеру, уверял простодушных
товарищей, будто его сабля (он где-то добыл хорошую саблю) подарена ему
самим Петром I, его крестным отцом, хотя тот умер за семнадцать лет до
появления на свет своего "крестника".
В 1771 году Пугачева "одолела хворь" - "гнили грудь и ноги". От этой
болезни у него на теле навсегда остались следы - "знаки", которые он
впоследствии предъявлял как доказательство своего царского происхождения.
Пугачев хотел добиться отставки по болезни, но не сумел и бежал с Дона,
оставив дома жену Софью, к тому времени успевшую родить ему сына и двоих
дочерей. Вначале он подался на Терек, там был арестован, но сумел уйти
из-под стражи, добрался до Украины, оттуда ушел за границу, в Польшу, где
жил среди беглых русских старообрядцев; вскоре вернулся на родину и,
наконец, к осени 1772 года оказался на Яике, где и объявил себя Петром
III.
Спустя два месяца Пугачева арестовали и отправили в Казань. Из
казанской тюрьмы он бежал, снова был пойман, опять бежал - уже из
Оренбурга - и опять пришел на Я и к. Теперь ему удалось найти себе
пристанище в 60 верстах от Яицкого городка, в Таловом умете1, хозяином
которого был крестьянин Степан Обо-
1 Умет- постоялый двор п степи.
217
ляев, известный среди казаков под странным прозвищем - Еремина Курица.
Это произошло летом 1773 года. Пугачеву в то время было тридцать лет, а
Петру Ш, будь он жив, исполнилось бы сорок пять. Покойный император был
выше среднего роста, имел плотную фигуру, белокурые волосы и голубые
глаза; Пугачев был низкоросл, сухощав, смугл и черноглаз. Но все это
ничуть не помешало ему с блеском сыграть взятую на себя роль.
По приезде в Талов умет Пугачев и Еремина Курица пошли в баню. Когда
гость разделся, хозяин увидел его "знаки" и спросил: "Что это у тебя
такое на груди-то?" - "А это знаки государские", - ответил Пугачев.
Тогда, как он позднее рассказывал на допросе, Еремина Курица, уже знавший
его "великую тайну" от Пья нова, удовлетворенно сказал: "Ну, хорошо, коли
так".
Слух о появившемся Петре III быстро облетел окрестные хутора и
станицы. Яицкие казаки были взволнованы тем сильнее, что всего год назад
они подняли мятеж, добиваясь восстановления прежних казацких вольностей,
убили генерала Трауберга и атамана Там-бовцева, однако были разбиты
присланной из Оренбурга воинской командой. Зачинщиков били кнутом и с
вырванными ноздрями сослали на каторгу, рядовых участников бунта тоже
подвергли суровым наказаниям, всех остальных - денежным штрафам. Казаки
были недовольны, всюду слышался глухой ропот. "То ли еще будет! -
говорили усмиренные, но несмирившиеся мятежники. - Так ли мы еще тряхнем
Москвою!"
"Тайные совещания происходили по степным уметам и отдаленным хуторам,
-- пишет Пушкин в "Истории Пугачева". - Все предвещало новый мятеж.
Недоставало предводителя. Предводитель сыскался".
Довольно скоро несколько видных казаков, извещенные Ереминой Курицей,
тайно прибыли в Талов умет, чтобы поглядеть на "государя". Прежде чем
дать им "аудиенцию", Пугачев наказал своему хозяину: "Ты поди и спроси у