Самые знаменитые самозванцы - Юзефович Л.А.
Скачать (прямая ссылка):
Мария Федоровна, не желая принимать ничью сторону в разгоревшейся распре
между претендентами на вакантный российский престол, объявила, что не
верит в смерть сына, его жены и детей, и запретила близким ей людям
служить по ним панихиды, это истолковали в том смысле, что Мария
Федоровна знает нечто такое, чего простым смертным знать пока не
положено. Тут же вновь поползли слухи о спасении если не всей царской
семьи, то, по крайней мере, кого-то из ее членов. Само собой, в первую
очередь называлось имя Анастасии. Поговаривали, будто она поселилась в
Берлине, но опасается во всеуслышание объявить о себе не то из боязни
советских шпионов, не то из каких-то внутрисемейных интриг, связанных с
вопросом о престолонаследии. Иным даже мерещилось, будто они видели ее в
уличной толпе.
Эмигрантский журналист передает рассказ одного русского берлинца,
бывшего флигель-адъютанта при императорском дворе: "Иду я, знаете ли, по
Унтер дер Линден1, от "Адлона" к "Бристолю". Вижу, навстречу идет пожилая
дама, по виду англичанка, с молодой барышней. Я оглядел их, так как дамы
показались мне знакомыми. И они, кажется, пристально на меня взглянули.
Прошли... И тут меня осенило. Господи, да ведь это, вероятно, Анастасия!
Я быстро повернул назад. Хотел убедиться, так ли это. Но дамы, заметив
мое намерение, поспешно сели в близко стоявшее такси и укатили. Такая
досада!"
Вот в этой-то атмосфере слухов, неясных ожиданий, иллюзий и надежд
вдруг, как бомба, разрывается сооб-
1 Центральная улица в Берлине.
372
щение о загадочной пациентке дальдорфской лсчсОмм цы. Таинственность и
сходство. Без роду без племени, без биографии, без паспорта. Как тут было
не взиолио ваться!
- 3
Вскоре некий бывший гвардейский ротмистр с женой, принадлежавшие к
русскому аристократическому обществу Берлина, забирают "великую княжну"
из Дальдорфа и увозят к себе домой. В больнице у нее не было имени,
теперь она получает имя Ани, как в домашнем кругу называли Анастасию
Николаевну.
Супруги окружают Ани трогательной заботой, покупают ей туалеты и
шляпки. Быть прилично одетой - это очень важно для бедной девушки, однако
для дочери государя явно недостаточно. Ведь она совершенно разучилась
держать себя так, как подобает особе ее круга. Более того - напрочь
разучилась говорить по-французски и по-английски. Между тем она в
совершенстве владела этими языками! Русский язык она хотя и понимает, но
изъясняться на нем тоже не в состоянии. Потеря памяти - таков официальный
диагноз. Ничего удивительного после того, что ей пришлось пережить. Что
делать? Надо начинать все сначала, восстанавливать забытое. Ани стали
учить языкам, хорошим манерам - в общем, всему, что должна знать и уметь
великая княжна. Заодно в нее ненавязчиво вкладывали воспоминания о ее
собственном детстве, о родителях, сестрах и близких людях, о Зимнем
дворце, Петергофе, Царском Селе, Ливадии и императорской яхте "Штандарт",
на которой она частенько плавала, будучи еще девочкой. Разумеется,
ротмистр и его жена действовали не вполне бескорыстно. Помимо
человеколюбия и монархических чувств ими руководил и практический расчет.
Люди небогатые, они надеялись, что с их помощью Ани в конце концов
получит всеобщее признание, и связывали с этим надежды на собственное
будущее.
Месяцы, проведенные в их семье, должны были
373
стать для пациентки Далъдорфа периодом "линьки" - временем, когда нужно
забиться в темный угол и терпеливо ждать, пока сойдет старая кожа, а
новая и нежная окрепнет настолько, что сможет выдержать натиск враждебных
стихий. Поэтому сам тот факт, что Ани находится у них в доме, ротмистр и
его жена окружили глубокой тайной, которая была известна лишь нескольким
интимным друзьям.
В это же время и, очевидно, не без помощи любезных хозяев у Ани
сложилась история ее приключений, объясняющая, каким образом ей удалось
уцелеть, как она попала в Берлин. Эту историю "великая княжна" пронесла
сквозь всю свою жизнь, меняя лишь частности.
Спустя тридцать лет вышла ее книга "Я - Анастасия", написанная по-
английски. О событиях той страшной ночи на 17 июля 1918 года, когда в
подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге погибла вся ее семья,
рассказано в ней довольно коротко: "Как только мы все очутились в этой
комнате, солдаты начали стрелять в нас из револьверов. Юровский тоже был
там, он стоял в центре комнаты и стрелял в папа. Я помню лишь, что стояла
позади Ольги, пытаясь укрыться за ее плечом, и я знаю, я видела, как она,
папа и Алексей были убиты. После этого я ничего не помню, я потеряла
сознание".
Очнулась она в каком-то доме. Возле нее находились двое молодых людей,
девушка и пожилая женщина. Впоследствии выяснилось, что это семья
Чайковских: два брата - Александр и Сергей, их сестра Вероника и мать
всех троих - Мария. Между собой они говорили по-польски. Оказалось, что
Александр Чайковский служил в охране Ипатьевского дома1. Случайно