Гурченко Люся, стоп! - Гурченко Л.
ISBN: 978-5-905629-41-9
Скачать (прямая ссылка):
- Товарищ Гурченко, я Вас жду.
- Я вижу.
- Значит, так. Докладываю. Я капитан дальнего плавания. У меня есть один грех. Могу запить. Когда по полгода в море... сами понимаете. Но команда меня уважает. Они ждут сколько надо, а потом ставят мне “Любовь и голуби” - помните, где Вы с Васей на юге? - И тихо зашептал: - Каюсь, у меня тоже такое было! Ужас! - И опять громко: - Товарищ Гурченко, Людочка, дорогая! Все, что хотите, - шампанское, коньяк, цветы, шоколад! Умоляю, - как Вы там говорите? Людк, а Людк... Скажите!
- Так Вы наизусть уже все знаете.
- Ну что Вы, Людочка, то кино, а тут - Вы! Живая! Бог ты мой, вот же удача! Всё! Все, что хотите! Ну что Вам стоит? Ну, Людочка! Сделайте моряку-командиру, который годами не видит родных берегов, сделайте ему минуту счастья! Он этой минуты никогда не забудет!
Вот она, моя любимая профессия. Восемь утра. Лицо утреннее, несчастное. И вот сейчас я должна забыть, что я просто слабый человек, что я тоже хочу в туалет. Будь любезна в одночасье, в одноминутье сумей себя встряхнуть, “перевоплотиться” и сыграть ярко и весело, громко и артистично. Та-ак... копятся слезы обиды на судьбу, на серость за окном. А желтый шарик желчи подпрыгнет к горлу и откатится, подпрыгнет и откатится. Слава богу, не взорвался. Не надо. Уйдут силы, энергия. Они нужны для вечернего концерта. Краем глаза замечаю, как из всех купе за нами следят пассажиры. И в восемь утра, около туалета я, в полный голос и в удовольствие, кричу: “Девочки! Уберите свою мать! Ах ты, зараза... Людк! А Людк! Де-ре-вня!!!” Аплодисменты. Повлажневшие и удовлетворенные глаза капитана.
Молодец, Людмилка. Победила себя. Всегда бы так. А то приходят за кулисы мои давние поклонники со взрослыми детьми и внуками. И, прикрывая ротики с зубками через один: “Ой, мы Вас так любим, мы были еще подростками, когда вышла Ваша картина про пять минут. Помните, Вы там с белой муфточкой?”
Мне ли забыть ту белую муфточку? Как же врезался всем в память тот мой жизнерадостный облик. А рядом со мной стоит молодой муж. И я - хоть умри, - но должна быть веселой, молодой и с тонкой талией.
Когда-то одна пятидесятилетняя актриса говорила нам, молодым, только начинающим (мы жили с ней в одном гостиничном номере): “Ох, девочки, я с вами целый день хохочу, бегаю на каблуках, а ночью, вы уж извините меня, ночью я храплю, пукаю...” Ночью я, говорят, не храплю, но, наверное...
Почему я не увильнула в то утро, не придумала причину, бросив пару резких слов тому капитану с его предложением в восемь утра? Я об этом думала. Видимо, он на меня смотрел, не замечая, что я “утренняя”, в халатике, с полотенцем и зубной щеткой в руках. С виду я была как все пассажиры. А он смотрел на меня как на царицу. Он чувствовал, был уверен, что сию минуту он увидит именно то, что хотел, о чем очень-очень искренне просил. Он желал этой минуты счастья. И он ее получил.
Это самые интересные зрители. Они видят во мне не платье, грим, прическу, шляпку. Они не оценивают меня - сколько я “стою”. Интересно, впервые я о такой “стоимости” услышала в Нью-Йорке. Мои московские знакомые говорили между собой, глядя на свою знакомую из Одессы: “Она тянет на семьсот”. - “Ошибаешься, здесь все девятьсот”. - “Подумаешь, на двести ошиблась”. Мне не хотелось бы, чтобы я “тянула” внешними атрибутами. Пусть “тянет” то, что я умею делать.
А про капитана это еще не конец. Вечером в концерте чувствую какую-то особую, небудничную атмосферу в зале. Ну, это как в советские времена, когда идет заседание, но все знают, что скоро вынесут знамена, заиграет горн, потом марш... И что? В первом ряду я вижу капитана в парадном, со множеством медалей и значков. Рядом с ним очень хорошенькая пухленькая женщина, видно жена. И сразу вспоминаю его шепот насчет греха на юге. Вот интересно, на кого же он ее тогда променял? Такая прелестная молодая женщина... Ах вы, мужчины-чертяки! Кто вас поймет? И что вам надо?
Рассказываю в концерте об утреннем эпизоде в поезде. Играю все в лицах. Зал очень хорошо реагирует. Представляю залу капитана. И началось! Капитан торжественно встал, поклонился залу, хлопнул в ладоши, и из двух противоположных выходов стройным шагом пошли матросы с ящиками коньяка, шампанского, цветами и коробками конфет.
Зал ахнул. Стою среди этого добра, кланяюсь, благодарю. А еще только треть концерта... А как перевести на серьез? А как двигаться среди ящиков? Нет, никаких пауз. Пусть все будет так. Перепрыгивала через ящики, под аплодисменты веселых зрителей. Успех был, чего уж... Но героем вечера стал капитан. У него тоже брали автографы. Вот тебе и “Людк!”.
Глава вторая
Урок
1983 год. Последний год, когда казалось, что вот, наконец, наступило небывалое, душевное “перемирие”, долгожданное прекрасное затишье. Как долго я его ждала. Достигнут желанный успех и покой. И весь мой подуставший организм, и душевное равновесие сигналили: мгновенье, остановись! Это твой личный рекорд. Не о нем ли ты втайне мечтала, хотя и говорила: нет у меня “мечт”, ни о чем не мечтаю. Лукавишь. Разве не приятно, что зрители цитируют “Голуби”? А! Приятно. А “Вокзал” как отшумел! И шумит. И как по душе пришелся людям. Конечно, очень, очень приятно.