Гурченко Люся, стоп! - Гурченко Л.
ISBN: 978-5-905629-41-9
Скачать (прямая ссылка):
“А люблю я тебя всегда, любил и буду любить, что бы ни случилось”.
Что бы ни случилось? Разве это не предупреждение? А в списке телефонов, куда мне теперь предстояло везде самой звонить, нервная запись о себе самом, но в третьем лице: “Костя сделал стратегическую ошибку - начал метаться”. Я тогда позвонила его другу в Нью-Йорк, и он мне тоже сказал: “Понимаете, он мечется”. Куда мечется? И что мечет?
А вот и поучение мне, дуре, кинозвезде: “...чтобы найти истину, каждый должен хоть раз в жизни освободиться от усвоенных им представлений и совершенно заново построить систему своих взглядов. Декарт, стр. 427”. Он тогда увлекался романами Пикуля. Наверное, поэтому и написал номер страницы.
Недавно мне попались эти листки. Значит, мне не приснилось все это. “Измельчал современный мужчина”, - пел Вертинский в начале века. А теперь ведь последняя, загнивающая стадия...
Значит, что? Какой вывод? Никому не верь, и никто тебя не обманет.
“Не, дочурка, зарекалася ворона гавно клювать”.
Глава седьмая
Ю.В.
- Звоню из Валентиновки.
- Слышу, голос ваш не рядом.
- Слышишь? Мне Рабиновича.
- Рабинович на даче.
- А разве у Рабиновича есть дача?
- Он на даче показаний.
Хохочу как резаная.
- Я вот про тебя подумал. Ты все написала, что хотела?
- Как вам читала по телефону, так и оставила. Я его хорошо поздравила, что они просили, - не изменила.
- Правильно. Оставь на проходной. Я прочту.
- Ага. Я... чем дальше, все больше и больше о вас думаю.
- Какое совпадение. Мне в декабре стукнет семьдесят пять. Я представляю, как ты обо мне говорить будешь, когда мне стукнет девяносто!
Стремительно несутся дни. Р-раз! И нет дня. И не вспомнишь, а что же было вчера? Ничего. Серо. Пусто.
Потому что нет Ю.В.
Эх, когда у меня бывали серые дни, когда я начинала беспричинно нервничать, это был точный признак, - целую неделю не звонил Ю.В. Мне так хочется, чтобы вы, уважаемые читатели-зрители, знали как можно больше о Ю.В. Знали то, чего нет на экране. Знали то, без чего нет жизни, нет веры в нее. Знали, как Ю.В. мог превратить мрак в свет, как умел подбодрить и заставить заново поверить в самое себя. И талантливо, немногословно напомнить, что это большое счастье, что живешь и что жизнь прекрасна. И сразу все твои беды становятся “бедками”. А горе - темной полосой, за которой обязательно придет светлая. А самое интересное, что Ю.В. был таким всегда.
Мне рассказывал его друг, когда Юрий Владимирович был еще просто Юрой, они однажды, после представления отмечали важную дату. Никулин сказал, что придет позже. У одного человека неприятности. Надо помочь. Денег у Никулина тогда вообще не было, власти тем более. Но авторитет среди товарищей был огромен. Он не мог не пойти к тому человеку. Не мог - и все. Я спросила, получилось ли помочь?
- Конечно. Юра поставил его на ноги. Через месяц тот работал. Юру помнит всегда. А как же?
Поставил его на ноги. А я подумала - разве его одного?
- Здрасуйце! А это папа! Продолжаю отмечать свой юбилей. Тут меня наградили как “Лицо года”. В “Метрополе” дело было. Иду в зал. Смотрю - за мной целая свита. Оглянулся - это свита нашего министра иностранных дел. Ну, я и говорю швейцару: этих товарищей пропустите. Это мои люди.
- Смеялись?
В трубке знаменитое молчание. Это молчание было всегда. После каждого анекдота, после каждой истории. Кто первый не выдержит, расколется. Конечно, я. Я иногда вообще анекдотов не понимаю. Или доходит позже. Все смеются, а я не понимаю, что смешного. Уже все успокоились, а до меня наконец-то дошло. И я смеюсь. Все смотрят: а что это с ней? В этом - я вся в своего папу. Иногда после гостей он спрашивал у мамы:
- Лёль, а што они смеялись? Што там было смешнога?
- Марк-котик, ты ведь тоже смеялся.
- Да, Лёль, я ж з усеми, за компанию.
Вот и я так же. Пока я представила, как наш министр вежливо, со светской улыбкой прошел в зал приемов с разрешения Ю.В. И увидела лицо швейцара... И уже тогда я захохотала. Как всегда. Громко. С удовольствием. И всласть!
Что-то я давно уже не смеялась так всласть.
- Ах, Юрий Владимирович, какой вы все-таки. Вы же герой картины. Это вам не веселая тройка “Пес да барбос”. Ну что вы такой нескладный. Брюки как галифе. Что там у вас в карманах? Вы - герой! А что такое герой фильма? А? Это значит, что женскую половину зала вы должны покорить. Все женщины в зале - ваши!
- Ну зачем же мне их так много... одному... ползала?
- Подождите, Юрий Владимирович. Не смешите меня. Ну что, что у вас в карманах? Ну, покажите.
- Ну, что у меня... Ну, вот очки, записная книжка... Теперь ношу ее всегда с собой. Раз где-то оставил, а у меня там анекдотов сто было... Пропала. Теперь она всегда тут. Та-ак... ну, платок носовой, ручка, расческа, бумажник с паспортом, кошелек с суточными, ну... всякие адреса и фамилии, их еще в книжку не переписал... Тут еще лекарства разные...
- Ну, Юрий Владимирович. С собой это все таскать? Есть же удобные небольшие сумки для этого. Вам очень бы пошла такая. Такой склад в карманах... Ну, Юрий Владимирович...
Утро. Еще до грима. Шесть утра. Весь съемочный поезд зашевелился. У нас завтрак.