Гурченко Люся, стоп! - Гурченко Л.
Гурченко Люся, стоп!
Автор: Гурченко Л.Издательство: Зебра Е
Год издания: 2006
Страницы: 164
ISBN: 978-5-905629-41-9
Читать: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Скачать:
Гурченко
Люся, стоп!
Новая жизнь. Новые ценности. Новые цены. Новые слова.
Популизм, плюрализм, менеджмент, электорат, консенсус, имидж, менталитет, инаугурация, стагнация, презентация...
Тут как-то несколько лет тому и у меня состоялась презентация компакт-дисков. Я отвечала на разные вопросы вперемежку с исполнением песен. Было много приятных слов.
А это очень-очень приятно, когда коллеги говорят приятное. Это бывает редко. И еще потому - ах, как приятно! Стою вся в “приятном”, и чувствую, что вот-вот начну “млеть”. А тут уже и завершающая часть презентации подоспела. Когда и выпили, и закусили. Когда не сиделось за своими столами. Когда все смешались и сгруппировались по интересам.
И вот, когда кончились приятные светские речи, подходит ко мне здорово поднабравшийся музыкальный редактор одного из центральных каналов ТВ с рюмкой в руке и, покачивая головой, говорит:
“Я даввно Ввам ххотел сазать... Ввас ведзь ниикто не любт... (Долгая пауза. У меня быстро сформировался желтый шарик желчи: Люся, стоп!) Кромь на-ро-да”.
Спокойно. “Пролетело, не заметили”. А теперь быстро улыбнись и пожми ему руку, как самому искреннему другу.
Так я и сделала. Молодец, Люся!
Дорогой мой народ! Дорогие зрители. Зрители-читатели. Я живу и работаю для вас. Когда я в кадре, я предощущаю, как вы улыбнетесь или заплачете, глядя на экран. Когда я выхожу на сцену и слышу ваши аплодисменты - это для меня как взлет в небо, как взмах крыльев, как наркотик, как водка, как адреналин!
Много небылиц, сплетен... Лучше я сама напишу. И все, что здесь прочтете, - это для вас. Только для вас.
Глава первая
Сделайте ему минуту счастья!
Это когда же мы с вами расстались? Когда начались съемки “Любовь и голуби”? Где-то сразу после “Рецепта ее молодости”. Ну да, летом тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. Давненько. Ого, как давненько.
“О, сколько нам событий трудных...” с тех пор пришлось пережить и в душе, и в работе, и в жизни страны, и в жизни личной. Это же еще до великой перестройки? Сейчас 2001 год. И иногда как включишь ТВ - а “Любовь и голуби” тут как тут: “Фух ты, ёшкин кот!” - родной голос Васи (Саши Михайлова). Или: “Людк! А Людк! Смотри, это же она!” - особая интонация актрисы Нины Дорошиной. А наутро вывожу собаку, а за спиной: “Людк, а Людк!” - и смешок. Добрый смешок. Тот, что надо. Да я и сама всегда смеюсь. И не надоедает.
Редкая картина. Народная комедия.
Режиссер Владимир Меньшов, пока не доведет партитуру фильма до абсолютной чистоты, где не фальшивит ни один инструмент, мучает нас, себя.
Порой в первый же съемочный день очень трудно встроиться в середину картины, в самый разгар отношений. Это не театр. И надо быть готовым в первом же кадре играть смерть-финал, еще не сыграв ни одного кадра начала или середины роли. Просто уходит натура. Или у дирекции фильма график съемок так составлен. Разные причины. Редко когда в картине все сцены снимались по порядку.
И вот первый кадр (это середина моей роли), - мы с Васей выходим из бара вдребезги пьяные и поем на весь пляж “Надежду”. Раз дубль - не то. Два - еще больше не то. И все не то, не то, не то. Притихли мы с Михайловым. С ним еще едва знакомы. Живьем видим друг друга впервые.
Вокруг стоят любопытные отдыхающие. Они разочарованы, - что тут такого трудного? Прикинуться пьяным, пошататься и спеть... Меньшов как ненормальный бегает по гальке, не чувствуя, что брюки по колено мокрые. А потом упал на гальку: “Это я, это я виноват! Ничего не могу придумать! Я, я, я ви-но-ват!”
Тут нужен абзац. Я снималась до этого много. Но чтобы режиссер вот так, открыто, кричал о своей беспомощности... Нет, не помню. Вот что-то из: “Ну-ка, артисты, еще раз”, “ну, еще как-нибудь”, “ну, вы же артисты!”, “артисты, и не можете сыграть элементарного!”, “милые, а за что ж вам деньги платят?”, “слушайте, чему же вас там учили?” - вот это артистам хорошо знакомо. Есть и другие режиссеры. Но к ним надо попасть. А такое нечасто.
Меньшов полежал-полежал на гальке, посмотрел-посмотрел в небо и как вскочит, как затанцует, как захохочет: “Нашел! Нашел! Понял! Есть! Сюда!” Рабочие быстренько взбили кучу гальки. И я, пьяненькая, по этой гальке, из положения “стоя” сразу в положение “лежа” - шлеп! И вместе с текстом съезжаю прямо в крупный план: “Какие звезды на небе...” Неожиданно и смешно. А главное, “лежа” - оно ведь ближе к “любви”.
Рано утром сижу на гриме. Входит Меньшов с магнитофоном. Всю гостиничную гримерную - маленький номер гримерши - заливает жгучее танго. С самого утра запахло морем, знойным солнцем, хмельным баром и грешной любовью. На голове у меня рождается модная прическа первой леди райцентра.
- Та-ак, - говорит Меньшов, - он ее раздел! Положил на стол! И голыми руками... там ей что-то раздвинул... “Не больно?” - “Нет, очень хорошо”.
У гримерши расческа замерла в руке. Вот оно что... Какая жизнь пошла в группе! Как интересно... Это же только начало картины... Что будет, что будет... О-о-о!!!!
- Он вынул все внутренности - и в таз!
Боже мой, как она вздрогнула! Металлическая расческа со звоном упала на пол. А Меньшов, чувствуя такую реакцию, продолжил с еще большим подъемом. Этой сцены в сценарии не было. Он ее написал ночью. Потом, как только стало понятно, что это сцена для картины, лицо у женщины сразу стало будничным. Она подняла расческу и продолжила достраивать на моей голове халу. Глаза ее мгновенно потухли. Интерес пропал. Это я бы тоже с удовольствием сыграла.
