Моя жизнь - Бергман И.
ISВN 5-05-002299-1
Скачать (прямая ссылка):
— У меня больше нет никакой клади, весь мой багаж — этот чемодан, — отвечаю я.
— Но вы собираетесь пробыть здесь три месяца?
— Совершенно верно.
— И вы уверены, что у вас достаточно с собой одежды?
— Но зачем мне одежда? Я же собираюсь работать и буду находиться в студии весь день. У меня есть костюмы для фильма, а мы работаем шесть дней в неделю. Для воскресений я захватила купальник и пару брюк.
— Дело в том, что я собираюсь завтра устроить для вас прием, где хочу представить вас всем нашим друзьям в Голливуде. У вас есть вечернее платье?
— Да, есть. В последнем фильме у меня было очень красивое вечернее платье, и после съемок я купила его у компании со скидкой. Оно в чемодане.
— Ну хорошо, а есть ли у вас гримерная шкатулка?
— Гримерная шкатулка? Это еще что такое?
Я снова схватилась за словарь, но не смогла найти этих слов. Наконец поняла.
— Я не беру с собой гримерную шкатулку, потому что совсем не пользуюсь гримом.
— Вы хотите сказать, что у вас на лице нет никакой косметики.
— Нет.
— О, в таком случае добро пожаловать в Голливуд, — сказала Айрин Селзник.
— Благодарю вас. Когда же приедет мистер Селзник?
— Мистер Селзник часто задерживается на студии. В данный момент он очень занят на съемках филь
ма "Унесенные ветром”. Так что будет позже.
Затем Айрин сообщает:
— У меня сегодня обед в "Бичкоумбер” с Грейс Мур, Мириам Хопкинс и Ричардом Бартелмесом. Думаю, вам нужно пойти со мною.
Это прозвучало очень волнующе: знаменитые имена, настоящие кинозвезды. Хотя где-то в глубине души я продолжала переживать, отчего же мистер Селзник не пришел домой обедать.
Мы прибыли в "Бичкоумбер”. Никогда раньше я не бывала в такого рода местах: там было совсем темно, а коктейли мы пили из ананасов и кокосовых орехов. Когда глаза привыкли к темноте, я смогла различить окружающих. Боже, с нами рядом сидела Грейс Мур. Затем прибыл Ричард Бартелмес. Айрин представила меня как новую актрису из Швеции. Я села рядом с Айрин, чтобы она могла помочь мне с английским. Мы завели разговор об актерской игре, и тут вдруг выяснилось, что у меня высокий рост.
— Да, я очень высокая, — сказала я, на что Ричард Бартелмес заметил:
— Мне вы не кажетесь слишком высокой.
— Это потому, что я сижу. У меня очень длинные ноги.
Когда мы собрались уходить, Ричард Бартелмес поднялся первым, и, когда я приготовилась встать, он повторил:
— Да нет, не такая уж вы высокая.
— Я еще не встала, подождите, пока выпрямлюсь.
Когда я встала в полный рост, оказалось, что я на
целую голову выше его, кроме того, я обнаружила, что все остальные были коротышки. Я тут же поняла, что мой рост будет многих шокировать.
После обеда мы поехали в дом Мириам Хопкинс. Там было полно людей, пришедших посмотреть фильм в ее собственном просмотровом зале. Мне раньше не приходилось слышать о таких вещах. С потолка спускался экран. Мы сели на подушки, разложенные на полу, и стали смотреть фильм. Я не отставала от Айрин: "Где же мистер Селзник? Неужели он так и не придет обедать?” На что Айрин неизменно отвечала: ”Он должен скоро быть. Не волнуйтесь”. Постепенно фильм так захватил меня, что я совсем забыла о мистере Селзнике, пока не почувствовала руку на своем плече и не услышала мужской голос: "Мистер Селзник прибыл, он сейчас ужинает на кухне и хотел бы вас ви- _____ » >
Я вскочила. Наконец-то я увижу своего шефа. Было что-то около часа ночи, я прошла на кухню и увидела там человека, разлегшегося на столе и засовывающего в рот еду. Когда я вошла, он взглянул на меня и сказал:
— Господи, снимите-ка туфли.
Я, конечно, сразу поняла, что к чему, и ответила:
— Это не поможет. Я ношу обувь почти без каблуков.
Он издал звук, похожий на стон, а я подумала: ”Ну вот, все начинается снова. Опять меня принимают за какого-то урода”.
— Вы не будете возражать, если я сяду? — спросила
я.
— Конечно, нет, - ответил он. — Как доехали?
И затем после паузы:
— Вы, конечно, понимаете, что ваше имя для нас не годится.
— Да? Почему же?
— Начнем с того, что мы его просто не сможем выговорить. Ингрид. Вас будут называть Айнгрид. Бергман тоже не годится. Это слишком по-немецки. В отношениях с Германией наступают тяжелые времена, и мы не хотим, чтобы кто-то подумал, что мы взяли немецкую актрису. Правда, фамилия вашего мужа Линдстром, а это очень близко к Линдбергу, Чарлзу Линдбергу — известному летчику. Он сейчас любимец страны, его прозвали ”Линди”. Может, вам взять его имя?
Я отнеслась к этому очень прохладно.
— Я не хочу присваивать ничьи прозвища. И вообще я не хочу менять свое имя. Меня зовут Ингрид Бергман, это имя, с которым я родилась, и я хочу, чтобы именно так меня называли в Америке. Зрителям придется научиться произносить его. Если я изменю свое имя и не добьюсь в Америке успеха, то до чего же нелепо я буду выглядеть, вернувшись домой с новым именем.
Мистер Селзник подумал, съел еще что-то и сказал: