Систематика погребального обряда племен черняховской культуры - Никитина Г.Ф.
Скачать (прямая ссылка):
Статистические подсчеты показывают, что помещение остатков сожжения в сосуд, подвергшийся вторичному воздействию огня (вероятнее всего, в момент совершения сожжения), не являлось обязательным, поскольку урн, несущих следы вторичного обжига, сравнительно немного: норма распределения 8,1% (табл. II; Па). Зафиксированы они далеко не на всех памятниках. Однако в силу причин, на которые мы указывали выше, подсчеты эти не могут рассматриваться как окончательные.
К признакам, намеренно утрировавшим значение огня, следует отнести и следы вторичного обжига на фрагментах битой посуды, найденной в погребениях. Важно подчеркнуть, что если в качестве урны чаще использовался сосуд, не находившийся в момент кремации при покойном, то и фрагменты битой посуды чаще принадлежат сосудам, не подвергшимся вторичному обжигу. Но наряду с ними в могилу попаца-
ли и фрагменты, побывавшие в огне, а следовательно, этому придавалось какое-то значение в обрядах.
Признаки, подчеркивающие значение огня, с нашей точки зрения, можно рассматривать как следы культа огня. По-видимому, у носителей черняховской культуры огонь использовался не только как способ погребения, но ему придавался и магический смысл, и именно поэтому следы культа огня проявляются и в ингумациях.
Напутственная пища (признаки 37—43). Неоспоримыми остатками ее являются кости животных, обнаруживаемых в погребениях. Кости животных помещались в погребениях либо в виде кусков мяса, сопровождавших кремированного покойника, либо в виде костей в кальцинированном состоянии, которые, как правило, обнаруживаются среди остатков кремации в захоронении. При исследовании остатков кремации антропологами среди кальцинированных костей человека выявляются и кости животных, тоже сожженные на костре, которые указывают, что покойника сжигали вместе с погребальным инвентарем, и в том числе с заупокойной пищей, сопровождавшей его в потусторонний мир.
Интересующие нас признаки в настоящее время не поддаются точному учету, т.е. данные, которые удалось собрать, далеки от реальных (табл. II; Па). Надежный учет признаков будет возможен только при систематическом обследовании остатков сожжений антропологами и остеологами. В этом плане показательны результаты антропологических исследований костных остатков из погребений могильника в Оселивкеу. Изучены кальцинированные кости из 36 погребений. В 17 из них среди костей человека обнаружены кости животных. В большинстве случаев это были кости мелких копытных животных (овцы, козы), а также кости домашних кур.
Поскольку в сожжениях встречаются кости животных без следов воздействия огня, можно полагать, что в погребения с остатками кремации клались свежие куски мяса. В Оселивке остеологом В.П. Данильченко установлено, что в погребения с сожжениями клались несъедобные части туши, тогда как в трупоположениях обнаруживаются всегда кости от съедобных частей животного. Таким образом, в Черняховских погребениях в качестве заупокойной пищи использовалось мясо мелкого рогатого скота, достаточно часто — птицы, значительно реже — крупного рогатого скота. В единичных случаях отмечены кости свиньи и различных пород рыб. Все эти признаки относятся к разряду условно-частных (табл. Ilia).
Первичный анализ признаков характеризует их достаточно всесторонне, но не дает целостного представления о похоронном обряде, свойственном культуре в целом. Вместе с тем статистическая обработка создает все предпосылки не только для рассмотрения всего цикла погребальных действий, но и для объективной оценки отдельных черт ритуала. Она позволяет выделить черты, типичные для данной культуры, т.е. распространенные повсеместно или достаточно широко на исследуемых памятниках, и черты специфичные, проявляющиеся либо на отдельных, немногочисленных памятниках, либо на многих памятниках, но всегда в минимальном числе. Такая оценка составных погребального обряда позволяет сделать попытку вычленить регламентации, которые определяли все действия в совершении похоронных ритуалов.
уРаскопки 1975 г., определение сделано докт. биол. наук антропологом Е.И. Даниловой (ИА АН УССР).
1 Генинг В.Ф., Борзунов В.А. Методика статистической характеристики и сравнительного анализа погребального обряда. - ВАУ, 1975, 13, с. 66, 71.
2Рычков НА. Оценка представительности и характера распределения признаков погребальных памятников. — В кн.: Методологические и методические вопросы археологии. Киев, 1982, с. 167 —178.
3 Там же, с. 172.
4Там же, с. 176,177.
5Петров В.П. Черняховский могильник. - МИА, 1964, 116, с. 72, 73.
6 Сымонович ЭЛ. Полевые отчеты: за 1959 г. - Архив ИА, № 2047; за 1960 г. - Архив ИА, № 2399; за 1961 г. - Архив ИА, № 2606; за 1962 г. - Архив ИА, № 2630; за 1963 г. - Архив ИА, №2823.
I Сымонович Э.А. Раскопки могильника у овчарни совхоза Приднепровского на Нижнем Днепре. - МИА, 1960, 82, с. 195-197; Он же. Магия и обряд погребения в черняховскую эпоху. - СА, 1963, 1, с. 49—60; Рикман Э.А. Этническая история населения Поднестровья и прилегающего По-дунавья в первых веках нашей эры. М., 1976, с. 278-281.